Предлагаем вашему вниманию статью директора Центра американо-китайских отношений Азиатского общества Орвилла Шелла, написанную для Project Syndicate.

Вскоре после того, как новость о вторжении России в Украину промелькнула на экране моего монитора, я получил письмо, которое, кажется, ознаменовало собой еще одну веху в демонтаже старого мирового порядка. Имея билеты на концерт Венской филармонии в нью-йоркском Карнеги-холле, я получил сообщение, в котором говорилось, что Валерий Гергиев, которого называют «другом и видным сторонником президента России Владимира Путина», больше не будет дирижировать оркестром. Многие другие оркестры также разорвали отношения с Гергиевым.

До российского вторжения еще можно было верить в то, что полное «разъединение» Запада с Китаем и Россией маловероятно и неразумно. И все же отстранение Гергиева является метафорой того, как недавно созданная китайско-российская ось катализирует раскол, который сейчас затронет абсолютно всё, от культурных обменов до торговли.

В конце концов, до вторжения многие скептически относились к тому, что Европейский союз (особенно Германия) когда-либо вытащит российскую газовую иглу из своих рук.

Точно так же многие задавались вопросом, как сейчас США смогут избавиться от своего пристрастия к недорогим товарам китайского производства, когда закрылось так много их собственных фабрик.

После того, как Путин вторгся в Украину, а Президент Китая Си Цзиньпин выразил реваншистские взгляды на Тайвань, нам приходится оценивать не только перевернутый мировой порядок и разрушенный глобальный рынок, но и разрыв благих культурных обменов.

Что движет этим неожиданным, опасным и неизбежным провалом? Зачем Путину бросать на ветер подлинные национальные интересы России, вторгаясь к некогда братскому соседу? Что привело Си к тому, что он готов пожертвовать историческим экономическим чудом своего собственного народа ради захвата острова в форме блохи, которым Китай не правил уже более века? Почему эти два авторитарных деятеля наших дней потакали таким саморазрушительным порывам и отдалили так много других важных стран именно тогда, когда мир становился столь взаимозависимым?

Во-первых, важно помнить, что автократы обладают гораздо большей свободой для безудержных действий, поскольку они практически не сталкиваются с какими-либо политическими сдержками и противовесами. Таким образом, будучи «верховными» лидерами, они могут формировать политику в соответствии со своими характерологическими расстройствами.

Несмотря на то, что у Путина и Си очень разное прошлое и характеры, у них есть некоторые общие черты. Оба являются глубоко неуверенными в себе параноиками, которые сформировались под влиянием исторических нарративов недовольства, особенно против «великих сил» Запада.

Они демонизируют западные демократии как лицемеров и угнетателей (как в ленинской теории империализма). И приписывают Западу высокомерное и пренебрежительное отношение.

Владимир Путин и Си Цзиньпин

Фото: REUTERS

Больше всего на свете Путин и Си хотят уважения. Но в то же время им известно, что большинство западных лидеров не уважают и, вероятно, никогда не будут уважать их авторитаризм - независимо от того, насколько успешны они в строительстве высокоскоростных железнодорожных линий, строительстве современных городов или проведении Олимпийских игр. Именно этот синдром дефицита уважения создал их империю негодования и недовольства. Путин и Си одновременно хотят свергнуть западный порядок и получить с его стороны уважение.

Притягательная сила общих обид настолько сблизила этих двух бывших соперников, что они недавно заявили, что их партнерство «безгранично». Оба настаивают на том, что именно народ страны должен «решать, является ли его государство демократическим». И Путин и Си заявляют, что они управляют демократией нового типа, не говоря уже о том, что Путин возомнил себя царем, а версия правления Си – это «демократическая диктатура пролетариата».

Владимир Путин и Си Цзиньпин

Фото: REUTERS

Сейчас вопрос заключается в том, смогут ли Россия и Китай сохранить свой оппортунистический пакт после решения Путина начать войну. Незадолго до вторжения министр иностранных дел Китая Ван И заявил на Мюнхенской конференции по безопасности, что суверенитет и территориальная целостность всех стран должны быть защищены, и что «Украина не является исключением». Впоследствии Си позвонил Путину, чтобы объяснить, что, хотя он понимает опасения России в области безопасности, Китай по-прежнему уважает суверенитет национальных государств и намерен поддерживать принципы Устава ООН. В конце концов, Коммунистическая партия Китая не хочет, чтобы иностранные державы вмешивались в ее собственные «внутренние дела», не говоря уже о вторжении в Китай.

Copyright: Project Syndicate, 2022.

www.project-syndicate.org