Было это осенью 2001-го. Чеченские боевики во главе с Русланом Гелаевым, хитро миновав посты миротворцев, совершили стремительный марш-бросок из Панкисского ущелья в Кодорское и вошли в Абхазию. Некогда «братья по оружию» абхазов в войне против грузин, получив после краха Ичкерии приют в Грузии, пришли теперь с оружием против «братских» абхазов. Странная была история… Но, как всегда, пострадали больше всех в этой  кавказской междоусобице армяне. Первыми на пути боевиков оказались именно их селения. Малейшее сопротивление подавлялось огнем на поражение…

Когда журналистов привезли в одно из сел, в котором ночью побывали боевики, они сразу подбежали к полному мужчине в камуфляже, громко переговаривавшемуся по рации. Он зашагал, и все гуськом последовали за ним. Мужчина подошел к группе селян. Некоторые из них держали в руках автоматы. Поздоровался и тихо о чем-то спросил. Пошел дальше. Рация сильно шипела. Подошел к другой групе, потом к третьей, и везде все выглядело одинаково. Я понял: из такого материала репортаж не получится. Надо было  что-то предпринимать. Взглядом окинул стоявшего рядом жителя села. На рожке автомата было выцарапано: "Слава Аллаху".

- Простите, это трофей?

- Да. На, смотри! - он приподнял оружие.

- Расскажите нам в камеру, как он у вас оказался?

- Пожалуйста...
 
Он поведал о том, что ночью услышал в сарае шум. Вышел, смотрит - дверь приоткрыта. Тихонько пробрался внутрь, а там кто-то шумит. Показался силуэт. Было видно, что на лбу вора повязка с белой арабской вязью:

- Понял, что это боевик с Сахарной головы (название горы). Они там (он махнул в сторону горы) в окружении. Наверное, еда закончилась, вот и пришел грабить, - продолжил небритый, усатый селянин, одетый в камуфлированную панамку. - Смотрю, он автомат отложил и по полкам шарит. Я осмотрел его с головы до ног - вроде другого оружия не было. Только жилет с магазинами. Тогда решил: надо быстро к автомату подскочить. Так и сделал. Схватил, на него навел и кричу: "Руки вверх!" Он от неожиданности дернулся, но не растерялся. У окна стоял, а там стекла нет. Окно низкое, вот он туда и выбежал, пока я с предохранителем возился.

- А что это за надпись? - я подбородком указал на рожок.

- Смотрите, “Слава Аллаху”, - он развернул автомат к камере. - Человек где-то под Богом родился и пришел сюда чужие жизни забирать!

- Все, большое спасибо! - торжествуя внутри, произнес я.

 Материал получался что надо. Была найдена живая изюминка:

- И представьтесь напоследок.

- Фрунзик Габриелян.

- Армянин?!

Я перешел на армянский. Спросил, как называется село.

- Наа Армянское, - удивленно ответил он, непонимающе смотря на меня: - Вы тоже армянин?

- Нет, я русский с украинской фамилией. Писаренко. Зовут Димой. А говорю по-армянски, потому что родился в Армении.

Мы пожали друг другу руки. Потом я спросил его, к кому еще залезали боевики, и попросил познакомить с хозяевами.

- Ну, чего же вы, пойдемте.

Фрунзик стоял, как вкопанный:

- Неужели это вы  разговариваете?

- А кто же еще?

- Вот это да-а-а... Люди! - он обернулся к обступившим его односельчанам. - Смотрите, как он по-армянски говорит!

Все одобрительно загудели. Фрунзик вел нас по селу и подробно рассказывал про ЧП. Теперь уже все журналисты гуськом потянулись за нами.

- А это кто? - указав на меня, недоуменно спросил у нашего водителя один из них.

- Как, кто? Дима Писаренко из Еревана! - гордо ответил тот.

В одном доме хозяева, в знак уважения, даже не поленились и все в точности, с комментариями, показали все свои действия против непрошенных гостей. Удачная получилась ретроспектива. Конец съемки венчала сцена, как старик-хозяин надевает на себя старый патронташ, а хозяйка, заботливо стерев пыль с охотничьего ружья, подает его мужу и машет на прощанье. Вместе с соседями старик уходил гнать боевиков дальше... 

В селе жили только армяне, оттого и название - Наа Армянское. Что такое «Наа», правда, объяснить мне никто не смог:

- Наши предки из Турции. Пришли сюда во время Геноцида,- рассказывал Фрунзик. - Они тогда только на своем диалекте разговаривали. Мы тоже на его основе общаемся, но наша теперешняя речь сильно изменилась. Не помним уже, что значит это название.

- Я тогда сам в книгах поищу.

- Ты и читать по-нашему умеешь?

- И писать тоже.

- Вах-вах-вах! - изумился он.

Когда мы прощались, Фрунзик снял свою панамку:

- Очень прошу, повторите еще раз, как вас зовут.

- Дима Писаренко. А что?

- Сегодня, когда лягу спать, разрыдаюсь. Впервые встретил русского, который знает наш язык лучше, чем мы...

Ниже села стоял БТР.  Отличный фон для появления в кадре. Но пока я обдумывал текст, БТР ушел. Надо было выкручиваться. На обочине дороги заметил окоп с ополченцами. Подошел и с ходу заговорил по-армянски.

- Здравствуйте! Не поможете телевидению? Надо, чтобы вы с оружием позади меня встали, будто бы дорогу охраняете, а я в камеру говорить буду.

Бойцы оживились, встали. Дали понять, что согласны. Когда я после многочисленных дублей наконец произнес весь текст, один из них подошел:

- У тебя кто - папа или мама армяне?

- Никто.

- Не может быть,-  невозмутимо констатировал боец.

- Честно! Фамилия - Писаренко.

- Значит, паспорт армянский, - утвердительно произнес он и пошел к своим.

- Да нет же, я в России живу, просто... - попытался объяснить я вдогонку.

- Все понятно! - крикнул он приятелям на ходу. - Наш он, только немного русский!
     
Дмитрий Писаренко - журналист. Родился и вырос в Армении. Освещал карабахскую войну, события на Южном и Северном Кавказе. Долгие годы работал в телекомпании НТВ. Живет в Москве, работает в сфере общественных коммуникаций.

Высказанные в колонке мысли принадлежат автору и могут не совпадать с точкой зрения Медиамакс.