С момента начала конфликта на Украине в феврале 2022 года отношения между Россией и Западом, включая Европейский союз (ЕС), перешли от соперничества к открытой конфронтации. Обе стороны рассматривают территорию бывших советских республик как возможное поля этого противостояния. Россия считает Южный Кавказ частью своей архитектуры безопасности. В этом контексте происходящее на территории Армении воспринимается очень чувствительно по двум причинам.

Во-первых, Армения - единственный союзник России в регионе, с которым имеется соответствующая договорно-правовая база на самом высоком уровне.

Во-вторых, это единственное государство с российским военным присутствием на своей территории, легитимность которого не ставится под сомнение со стороны международного сообщества.

В этом отношении недавнее учреждение ЕС двухлетней гражданской миссии на территории Армении (EUMA) было воспринято Россией как действие, направленное против российских интересов. Действительно, физическое присутствие представителей западных институтов безопасности на самой территории Армении, государства-члена двух организаций, входящих в зону прямых интересов России - Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и Евразийского экономического союза (ЕАЭС) - свидетельствует о расширении традиционной сферы влияния Запада, что не может оставить Россию равнодушной.

Россия может подойти к гражданской миссии ЕС в Армении на основании трех подходов, которые повлияют на армяно-российские отношения в ближайшем будущем.

Первый подход является «алармистским», учитывая два вышеупомянутых пункта. При таком подходе можно выделить следующие соображения. Во-первых, миссия ЕС может частично вытеснить российское военное присутствие на местах. ОДКБ обсуждала вопрос о направлении миссии на армяно-азербайджанскую границу. У Армении была возможность выбрать между миссией ОДКБ и миссией ЕС. Ереван выбрал второе. Таким образом, ответственность за безопасность Армении, на которую традиционно претендовала Россия, впервые была частично передана Западу (в данном случае ЕС). Важно отметить, что текущая миссия ЕС охватывает несколько приграничных районов Армении (основную границу с Азербайджаном в восточной части и границу с Нахиджеваном в юго-западной части). Предыдущая европейская миссия охватывала меньшую территорию, а именно восточные приграничные районы Армении и Азербайджана. Хотя на практике EUMA охватывает более одной приграничной территории, заявление Совета ЕС осталось расплывчатым. Согласно нему, EUMA охватывает «приграничные районы Армении».

Россия обеспокоена тем, что эта миссия будет расширена и в перспективе может действовать также на армяно-турецкой и армяно-иранской границах - там, где у России есть военное присутствие.  Таким образом, в Москве обеспокоены тем, что в будущем ее силы, размещенные на этих границах, могут быть заменены миссией ЕС. Эта перспектива подкрепляется растущей риторикой армянских официальных лиц о том, что российское военное присутствие в Армении воспринимается как угроза безопасности Армении.

Во-вторых, миссия ЕС может укрепить брюссельский формат мирных переговоров между Арменией и Азербайджаном, тем самым заменив мирный процесс при содействии России. Согласно заявлению, целью миссии ЕС является «обеспечение условий, способствующих усилиям по нормализации отношений между Арменией и Азербайджаном». То, что присутствие европейской миссии призвано, среди прочего, возродить и в будущем укрепить позицию Брюсселя как главного посредника в армяно-азербайджанских переговорах, ставит под вопрос Россию как традиционного «мирного брокера» в регионе.

Сочетание дипломатических усилий и присутствия на местах позволит ЕС наблюдать за процессом демаркации между Арменией и Азербайджаном - роль, которую брала на себя Россия как единственный медиатор в регионе. В этом смысле Россия может быть обеспокоена тем, что границы Армении, то есть границы ОДКБ, будут очерчены ЕС.

И в-третьих, участие ЕС на Южном Кавказе вызвало негативную реакцию со стороны Ирана, что привело к активизации его деятельности в регионе (например, участившиеся встречи иранских и армянских дипломатов). Вовлечение большого числа держав (Турция, ЕС и Иран) постепенно приведет к ослаблению позиций России. Как бы ни развивались отношения между Москвой и Тегераном, Южный Кавказ исторически был и остается регионом соперничества между этими двумя сторонами, а также Турцией.

Второй, «умеренный», подход основан на двух соображениях. Во-первых, у EUMA нет ни возможностей, ни ресурсов, чтобы заменить российское военное присутствие в Армении и его доминирующую роль в архитектуре безопасности региона. Неспособность ЕС заставить Азербайджан разблокировать Бердзорский (Лачинский) коридор или сдержать агрессию Баку является тому доказательством. Во время развертывания предыдущей миссии ЕС Азербайджан, согласно официальным заявлениям Министерства обороны Армении, только в ноябре 2022 года обстрелял армянские позиции не менее 20 раз. Однако со стороны Брюсселя не последовало никакого адресного осуждения. Другими словами, присутствие первой гражданской миссии ЕС в Армении на практике не обеспечило дополнительной безопасности. Если EUMA не сможет сдержать акты агрессии Азербайджана против Армении, это может дискредитировать ЕС и как гаранта безопасности, и как посредника в мирном процессе. «Стратегический разворот» Армении в сторону Запада в области безопасности в этом смысле станет несостоятельным.

Третий подход можно назвать «оппортунистическим». Он основан на извлечении максимально возможной выгоды из присутствия ЕС. EUMA имеет негативные среднесрочные и долгосрочные последствия для России по мере ослабления ее влияния. Но в краткосрочной перспективе имеется заметная положительная выгода для российских интересов. Поскольку основные ресурсы России по-прежнему сосредоточены на Украине, стало труднее поддерживать стабильность на Южном Кавказе. Возобновление столкновений открыло бы еще один фронт, на котором России пришлось бы действовать. В то же время присутствие EUMA может способствовать обеспечению стабильности на Южном Кавказе.  Если само присутствие EUMA, каким бы малым или гражданским оно ни было, предотвратит крупномасштабную эскалацию, это будет положительным последствием для России.

Эти три подхода не являются взаимоисключающими. Они могут дополнять и уравновешивать друг друга. Как и ожидалось, Россия придерживается первой, «алармистской», линии в качестве магистральной. Об этом свидетельствуют заявления, сделанные до направления миссии и после. В этом смысле отсутствуют какие-либо индикаторы изменения позиции. Отчасти это объясняется двумя факторами. Во-первых, отсутствием предварительной дипломатической подготовки: армянская сторона не проинформировала Россию, своего союзника, о характере миссии, ее целях и задачах, подчеркивая, что она не направлена против России. Во-вторых, приветствие Арменией усилий ЕС сопровождалось критикой российского военного присутствия в Армении и в регионе.

В зависимости от того, как будут развиваться события, можно ожидать, что в ближайшем будущем Россия примет один или несколько из этих трех подходов.

Сергей Мелконян - кандидат исторических наук, научный сотрудник APRI Армения.

Высказанные в колонке мысли принадлежат автору и могут не совпадать с точкой зрения Медиамакс.