Выступая 13 апреля в парламенте, Никол Пашинян сказал, что его «следует обвинять не в сдаче земель, а в том, что он их не сдал».

«Я виновен, поскольку в 2018-2019 годах я не выступил перед общественностью и не озвучил, что все наши близкие и дальние друзья ждут от нас передачи 7 районов Азербайджану в той или иной конфигурации и снижения установленной нами планки в вопросе статуса Арцаха.
 
Моя вина в том, что я не сказал народу, что международное сообщество безоговорочно признает территориальную целостность Азербайджана и ожидает, что и мы ее признаем. Я виновен в том, что не сказал четко и однозначно, что этот сценарий неприемлем для нас. Что касается Азербайджана, то представители международного сообщества иногда прямо, иногда дипломатично говорили нам, что если все это будет принято армянской стороной, еще нужно будет убедить Азербайджан.
 
Я был обязан все это подробно изложить нашему народу, и моя вина в том, что я не сделал этого: сдав земли, я мог бы спасти тысячи жизней, но не сдав их, по сути, стал автором решений, которые привели к тысячам жертв».
 
Последний абзац, в котором Пашинян спокойно заявляет, что именно он несет ответственность за гибель тысяч людей, меня не удивляет.

На митинге 1 марта 2021 года он говорил:

«За 31 год независимости мы совершили все возможные ошибки, все ошибки, которые были возможны в теории и на практике».

Через несколько месяцев после этого признания, равноценного политическому самоубийству, Пашинян и его партия победили на выборах. Понятно, что после этого
он может регулярно выступать с «повинными».

Пашинян также объяснил, почему «не поговорил с народом»:

«Чтобы заговорить об этом с народом, я должен был сначала убедить себя, что это правильный путь, и, признаюсь, я не смог себя убедить. Почему? По той причине, по которой наши партнеры из оппозиции до сих пор не могут смириться с реальностью, и эту причину можно сформулировать так: Санасар или Кубатлы, Зангелан или Ковсакан?».

Обращу внимание на некоторые факты:

1. Когда в 2018 году Пашинян говорил, что будет обсуждать пути урегулирования с «народом на площади», он работал над тем, чтобы «убедить себя»? Если нет, то что он собирался обсуждать?
2. Если ему говорили, что «надо опустить планку», то почему он, напротив, задрал ее, заявив, что «Арцах - это Армения, и точка!»?
3. Если все «дальние и близкие друзья» ожидали, что «мы передадим Азербайджану 7 районов в той или иной конфигурации и снизим установленную нами планку статуса Арцаха», почему Пашинян в феврале 2020 года, после бесславных дебатов с Алиевым в Мюнхене, сформулировал так называемые «Мюнхенские принципы», вызвавшие смех и удивление у Алиева и посредников? Более того, Пашинян назвал мюнхенскую встречу «поворотным моментом», поскольку она «доказала, что Азербайджан выступает с деструктивных, а иногда и расистских позиций».

На эти и многие другие вопросы есть лишь один ответ: нашим государством единолично управляет человек, который не имеет мужества принимать решения и постоянно прикрывает эту неспособность нечестностью. Однако его избиратели и сторонники не видят в этом проблемы. Часть общества не только смирилась с тем, что их принимают за идиотов, но еще и наслаждается этим статусом.

«Любимые» мишени Пашиняна – экс-президенты Роберт Кочарян и Серж Саргсян вплотную подходили к урегулированию в Ки-Уэсте и Казани. Да, в обоих случаях Азербайджан пошел на попятную, но руководители Армении были близки к точке, после которой решение проблемы стало бы возможным без войны. Пашинян, пришедший к власти с огромным ресурсом народного доверия, не сделал ничего для того, чтобы инициировать свой собственный «Ки-Уэст» или «Казань». Начав с «нуля», он так и остался «на нуле».

Ара Тадевосян - директор Медиамакс.