Сегодняшним «героем» спецпроекта «Ереван. XX век» является памятник Ленину в Ереване,  установленный 72 года назад, 24 ноября 1940 года, и снесенный в 1991 году. В советское время было принято считать, что памятник был одним из лучших, если не лучшим, монументом «вождю мирового пролетариата» на территории СССР.

Произведением искусства считался и постамент памятника, демонтированный в 1996 году. Начиная с 1991 года, тело памятника Ленину лежит во дворе Национальной картинной галереи, а голова хранится на складе. Останки постамента хранятся на складе мэрии Еревана в Чарбахе.

Из книги главного архитектора Еревана (1937-51 гг.) Марка Григоряна «Площадь Ленина в Ереване. Воспоминания о проектировании и строительстве» (1969).

В 1931 году был объявлен закрытый конкурс на проект Дворца труда на площади Ленина. Дворец труда должен был занять трапецевидную часть площади. Первой премии удостоилась группа архитектора Б. Кочара.

Авторы предусматривали установку памятника Ленину перед зданием Дворца труда, то есть в сочетании со зданием и ориентированным лицом на южную сторону. Это предложение было противоположным задуманному автором планировки города (академиком Александром Таманяном - ред) и существующему ныне расположению. Оно было первым вариантом изменения места памятника, впоследствии поддержанным и некоторыми другими архитекторами.

С течением времени, когда отпала идея строительства Дворца труда, Таманян пришел к мысли осуществить застройку площади без здания по главной оси площади. (...)

При многих вариантах застройки площади Таманян твердо сохранял расположение памятника Ленину на месте соединения площади с городским бульваром, т.е. на южной стороне, где он находится сейчас.

В конце 20-х годов здесь по чертежам Таманяна был установлен небольшой обелиск (не более полутора-двух метров) из полированного джархечского конгломерата с надписью примерно следующего содержания: "Здесь будет установлен памятник вождю Великой Октябрьской социалистической революции...". Конечно, указывалась и дата установки обелиска. Однако вопрос, где должен быть сооружен памятник Ленину, дискутировался в период 1937-1938 гг. довольно остро.

***

Как я уже упоминал, в 1937 году встала необходимость сооружения памятника вождю революции. В 1938 году был объявлен всесоюзный открытый конкурс на проект памятника В.И.Ленину вместе с привлечением к конкурсу авторов заказных проектов народного художника СССР Сергея Меркурова и народного художника Армянской ССР С  Степаняна. Проведение конкурса было поручено мне.

Тогда же программа конкурса была представлена и утверждена в соответствующих инстанциях. Вскоре в центральных и местных газетах появилась публикация об объявлении Ереванским городским Советом всесоюзного конкурса на проект памятника Ленину. По условиям конкурса работы должны были быть представлены в архитектурно-планировочный отдел Ерорсовета 15 марта 1939 года. Перед тем в Союзе архитекторов и Ереванском горсовете обсуждались вопросы, имевшие остро дискуссионный характер, - где должен находиться памятник?

Некоторые товарищи, как например, архитектор Грайр Исабекян, находили правильным установить памятник на северной стороне площади, где трапецевидная часть площади соединяется с овальной, на оси ее. Они считали, что в этих условиях памятник будет хорошо освещаться солнцем, стоять на высокой отметке, находясь почти в центре площади. Эти доводы касались сначала довольно убедительными. Но, как показало изучение примеров из истории градостроительства, установка скульптуры на фоне зданий менее выгодна в художественном отношении, чем на фоне неба. Действительно, установка памятника-монумента на фоне здания (в нашем случае, на участке нынешнего бассейна) при подходе к нему срезал бы фигуру; так, последняя бы оказалась ниже карниза здания и только частью на фоне неба. Кроме того, в южных странах, где световая сила солнца большая, скульптура, обращенная лицом прямо на юг, ярко освещается и смотрится с трудом. Помимо сказанного, темная фигура, выполненная из бронзы или меди, нуждается в воздухе. Видный издалека силуэт требует большого простора, поскольку внутреннее членение темной меди ускользает от взора. Лучше, когда скульптура четким силуэтом выделяется на фоне неба.



Эти соображения, а также место временного обелиска из конгломерата, твердо определившее будущее размещение монумента, решили в пользу сооружения памятника на южной стороне площади, спиной к зелени бульвара и к небу.

Возможно, изложенные выше доводы будут казаться и теперь недостаточно убедительными, и найдутся стремящиеся опровергнуть обоснованность места памятника. Поэтому к числу решительных доводов за существующее расположение добавлю следующее.

Скульптуру перед зданием (например, перед предлагаемыми в прошлом домами ЦИК или Дворца труда) можно трактовать как рельеф на фасаде. Это ограничивает возможность видеть ее сзади, так как расстояние между домами и скульптурой должно был быть довольно близкое. Кроме того, памятники, находящиеся перед зданием, не самостоятельны, а зависят от них. Доминирующее значение на площади получает здание.

Перед главным зданием площади в дальнейшем возник бассейн. Таким образом, в одном месте могли бы находиться три важнейших объекта: главное здание, памятник и большой декоративный бассейн, не говоря уже о зеленом фоне. Но, как в свое время (и довольно метко) сказал знаменитый итальянский теоретик архитектуры XVI века Альберти, - драгоценности, сбитые в одну кучу, не восхищают.

Спорящие о месте памятника совершенно не учитывали серьезное требование иметь при памятнике трибуны дя правительства и гостей. Возможные варианты расположения памятника с трибунами и композиция площади с вливающимися в нее улицами и, далее, городскими магистралями должны быть решены взаимосвязанно для организации праздничных шествий, демонстраций трудящихся, народных гуляний, парадов войск и т.д.

В состав жюри конкурса вошли видные художники и общественные деятели: народный художник Габриел Гюрджян, архитектор Каро Алабян, народный художник СССР скульптор Яков Николадзе, скульптор Константин Мерабишвили, архитектор Самвел Сафарян, писатели Арази, Абов, общественные деятели Сурен Микаелян, Балабек Мартросян и другие. Председателем совета жюри являлся председатель исполкома Ереванского городского Совета Левон Осипян, а секретарем - главный архитектор города Марк Григорян.

Свое заседание жюри проводило в музее города, в помещении бывшей Гей-мечети. Там же находилась выставка конкурсных проектов. Лучшими конкурсными проектами совет жюри признал: работу архитекторов Натальи Паремузовой и Левона Вартанова и проект скульптора Ара Саркисяна. Оба проекта получили вторые премии (первой не удостоился ни один). Жюри лучшей скульптурой Ленина признало (по модели) работу Сергея Меркурова. Одако пьедестал, спроектированный к этой модели архитектором-французом, нашло неприемлемым. Его архитектура носила модернистский характер начала нашего века и не соответствовало качеству скульптуры.

Из проектов по открытому конкурсу больше всех останавливал внимание проект архитекторов Натальи Паремузовой и Левона Вартанова. Но к нему не была представлена модель скульптуры. Она, по условиям конкурса, могла заменяться чертежами. Поэтому авторы все свои творческие способности вложили в высококачественное исполнение чертежей, отделанных в сангине. Однако отсутствие модели не давало полной уверенности в качестве скульптуры, что было очень важно.

По вскрытии конвертов с девизом стало известно, что авторы изобразили фигуру В.И.Ленина по скульптуре Валентина Топуридзе. Но и это еще не внушало уверенности в приемлемости такого решения. Довольно интересной была премированная работа Николая Томского с архитекторами Ноем Троцким и Иосифом Ваксом, однако она недостаточно увязывалась с архитектурой площади.

Рассмотрев результаты работы жюри, правительство республики пришло к решению поручить разработку проекта памятника с исполнением скульптуры В.И.Ленина народному художнику СССР Сергею Меркурову совместно с архитекторами Натальей Паремузовой и Левоном Вартановым. Для осуществления этого решения меня командировали в Тбилиси, чтобы убедиться, насколько приемлема скульптура Ленина у В.Топуридзе. Пришлось посетить его мастерскую, к сожалению, в отсутствие автора. На одной из полосок я узнал скульптуру по модели, высотой примерно в 30 см.


Сергей Меркуров работает над памятником Л. Толстому.
Фото: Библиотека Конгресса США.

Интересная модель скульптуры Ленина у Валентина Топуридзе все же по выразительности образа уступала конкурсной работе Сергея Меркурова.

Доклад по возвращении из Тбилиси окончательно повлиял на уже имевшееся намерение привлечь к созданию памятника Ленину прославленного скульптора, академика Сергея Меркурова.
[context1]
После объявления в печати результатов конкурса к нам из Тбилиси приехала авторы одного из двух премированных проектов Наталья Паремузова и Левон Вартанов. Кроме получения премии, их ждало приглашение разработать в архитектурной части проект памятника совместно с Сергеем Меркуровым. Для молодых архитекторов это было почетным поручением. Вскоре мы узнали, что они и молодые супруги. Они нравились всем своей энергией, вдохновенным отношением к идее памятника Ленину, своим желанием сделать все от них зависящее, чтобы достичь наилучших результатов. Как архитекторы они еще не были известны, и это некоторым внушало сомнение: «А смогут ли такие молодые архитекторы выполнить столь ответственную работу ?». Но мы верили им, видя их профессиональную серьезность, творческое горение. Поэтому решение правительства о поручении скульптору Меркурову исполнения проекта памятника Ленину совместно с архитекторами Паремузовой и Вартановым очень меня обрадовало. Наше взаимное доверие давало возможность влиять на успешный ход проектирования. По занимаемой должности и по поручению правительства на меня было возложено руководство строительством памятника. Вначале пришлось поехать в Москву, чтбы договориться с С.Д.Меркуровым об участии в качестве архитектором Паремузовой и Вартанова. Меркуров охотно согласился работать совместно с ними, так как ему понравилась композиция пьедестала, предлагаемая нашими архитекторами.



В самом начале было принято, что фигура должна быть бронзовая (об этом указывалось и в программе конкурса). Но когда перешли к делу, Меркуров отказался выполнять фигуру, литую из бронзы, из-за ее значительной высоты - 7,2 метров. Он предлагал сделать для нас бронзовую фигуру до 5 метров или из гранита той же высоты. Но фигура высотой до 5 метров нас не удовлетворяла; Меркуров уверял, что скульптуру памятника делать более 5 метров практически не нужно. Причина этого мнения связана с тем, что Сергей Дмитриевич не знал площади Ленина в натуре. В программе конкурса было указано, что общая высота памятника должна быть 18,00 метров. А это означало, что фигура при пропорциональной согласованности с пьедесталом должна быть не менее 7 метров. Поэтому главный архитектор города и авторы настаивали на 7-метровой скульптуре, так как высота фигуры связана с размерами площади и архитектурой Дома правительства. Она была найдена и указана в программе конкурса после тщательного анализа элементов площади.

Во время дальнейших переговоров Меркуров предложил изваять скульптуру Ленину высотой 7 метров из кованой меди. Это предложение, переданной мной после возвращения в Ереван, поддержал находившийся в том время у нас академик Иосиф Орбели, который сказал: «Искусство ковать из меди различные изделия - это наша древняя национальная традиция. Об этом могут свидетельствовать многочисленные предметы материальной культуры из меди». Орбели напомнил нам о том, что еще недавно жили мастера, которые изготовляли кованые сундуки, чаши, кувшины и т.п. из листовой меди. При этом он имел в виду мастеров-медников, работавших в бывшем Александрополе. Во всех инстанциях предложение выковать фигуру вождя из меди получило одобрение. Таким образом, все заинтересованные стороны окончательно договорились. Единство мнения, согласованность ускорили работу с начала лета 1939 года.
 
После согласования с Меркуровым всех основных вопросов проекта Паремузова и Вартанов с начала лета 1939 года стали работать над рабочими чертежами для строительства. В это время молодые архитекторы жили в Ереване, в гостинице «Интурист» (ныне – «Голден тюлип Ереван» - ред). Помню, что работа над проектом памятника шла у них успешно, без «творческих мук». Поэтому авторы-архитекторы сделали требуемые рабочие чертежи в очень короткие сроки и весьма качественно. О том, что они относились к выпускаемым чертежам весьма скрупулезно, могут свидетельствовать чертежи отдельных деталей.
  
Так, по рисунку Паремузовой выкованы из меди две наружные двери, ведущие через небольшое помещение, находящееся в цокольной части подиума, на правительственные трибуны. Густой, в характере «вафли» армянский орнамент, заимствованный из Гошского хачкара, кажется очень связанным с искусством ковки меди. Пересекающиеся плетением медные шнуры образуют сетку, на которой с исключительным изяществом нарисованы национальные орнаменты с круглым щитом и кольцом в центре.



В исполнении памятника на месте приняли участие опытные мастера-каменщики Украины по фамилии Тарасюк, Гайдук, Носенко, ранее работавшие на строительстве театра оперы и балета, полировщица Анна Богданова и другие. Много труда вложил в создание памятника скульптор Каро Мецатурян. Особенно тщательно он выполнил капители угловых колонн подиума.

Каменные базальтовые барьеры трибуны для гостей тесали, высекали на нем сложный орнамент мастера-армяне и грузины. Большинство грузин прибыло тогда из района города Кутаиси. Этот интернациональный коллектив работал на строительстве с больим подъемом. Начало строительства памятника относится к лету 1939 года, а к началу зимы 1940-1941 гг. и 20-летию установления в Армении советской власти, то есть 29 ноября, в торжественной обстановке памятник В.И.Ленину был открыт.

Начальником строительства памятника был инженер А.Х.Гамбарян. Это был очень опытный инженер-организатор, возглавивший многие важные стройки республики, участник двух мировых войн, человек завидной энергии и исключительной распорядительности. Производителем работ (прорабом) назначили инженера А.А.Парунакяна. Чем ближе подходил срок завершения строительства, тем энтузиазм строителей увеличивался.

В последние 10 дней до сдачи объекта работа шла почти круглосуточно. Помню последнюю ночь перед открытием памятника. Вопросы установления скульптуры были обдуманы до мельчайших деталей, поэтому эта важная часть работы прошла успешно. Фигура с исключительной точностью пригнана к месту. Когда мы увидели памятник Ленину освобожденным от подъемных устойств, у всех вырвались возгласы удовлетворения, раздались аплодисменты. Радостно возбуждены были не только строители, но и находившийся здесь народ, который невесть откуда собрался глубокой и холодной ночью.

Все было готово к церемонии открытия памятника.

Кроме окончания возведения памятника, строители успели очистить участок и посадить позади памятника туи и другие кустарники. Когда на другой день после торжественного митинга памятник был открыт, всем стало ясно, что скульптура Ленина с большой силой передает внутреннюю динамику и то замечательное обаяние Ленина, которое удалось вложить Меркурову. Авторы нашли художественную согласованность между фигурой и пьедесталом, памятником и Домом правительства. Очень важно, что памятник получил полнокровное звучание как произведение национального искусства. Довольно большая высота памятника (18,2 метра) пропорционально сочетается со всем окружением. Высокое качество архитектуры и строительства отличают это монументальное произведение как один из лучших в СССР памятников Ленину.


Фото: Немрут/Фотолур.

Уже более четверти века (воспоминания писались в конце 1960-х гг. – ред.) памятник Ленину украшает площадь. Он органически связан с площадью и является ее основным сооружением. Если мы здесь проведем аналогию между архитектурным и музыкальным ансамблем, то в данном случае здания, окружающие площадь, - это могучий хор, а памятник, являясь доминирующим аккордом, усиливает ансамблевое звучание.

Война прервала производство незавершенных работ по памятнику. Сюда относились: оформление трибун правительства и отделка правительственной комнаты внутри пьедестала. И после окончания войны некоторое время памятник оставался незаконченным. Позже (в 1948 году) прошла мысль вместо сложных барельефов правительственной трибуны вкомпоновать простое красное знамя как символ революции и советской власти.

Рельефный рисунок этого знамени поручили выполнить Наталье Паремузовой. На фоне кованого гранита был помещен рельеф полированного красного знамени из порфира, которое как бы полощется на ветру. Красный порфир прислал С.Д.Меркуров. (...)

Меркуров лично знал Ленина, встречался с ним еще за границей, во время эмиграции в Швейцарии. После Октябрьской революции скульптор имел возможность видеть Ильича во время митингов, праздников в Москве. Ему предоставлялась возможность посещать Ленина, фотографировать его во время выступлений на Красной площади. Во многих композициях фигура Ильича, его движения схвачены с натуры и поэтому оставляют большое впечатление. В этом особенная ценность работ Меркурова. Может быть, многое в композициях Меркурова идеализирует образ Ленина, но самые главные черты вождя у него верны и точны - это внутренняя динамика, страстность трибуна революции и притягательность образа.


Фото: Мариам Лорецян/Медиамакс.

Ко всему сказанному следует добавить, что Меркуров имел революционное прошлое и от всего сердца любил В.И.Ленина. Из его рассказов известно, что он не раз выполнял ответственные политические поручения Ленина.

Меркуров родился в Армении, городе Ленинакане (бывшем Александрополе) (ныне - Гюмри - Т.Л.) в семье местного грека, мелкого торговца. Выросший среди армян, он прекрасно владел армянским языком и знал его как родной. Среднее образование он получил в Тбилиси в реальном училище. Высшее художественное образование - в Германии. До революции 1917 года жил и работал в различных странах Европы как эмигрант, но дольше всего жил в Париже, где учился у знаменитого скульптора Огюста Родена. Одновременно с ним учились и работали у Родена закавказские скульпторы: впоследствии народный художник Яков Николадзе и Андраник Марукян. Последний известен нам по памятнику Хачатуру Абовяну, находящемуся в Канакере. Талантливый Марукян умер в Париже, не сумев вернуться на родину.

Во всем творчестве С.Д.Меркурова видны прогрессивные тенденции. Одна из них - стремление к логическим обобщениям, к монументализму. Другая, не менее важная особенность творчества - это исключительная логичность и убедительность скульптурных решений. Стремясь к французскому, роденовскому модерну, он в основном оставался близким к классическому искусству. «Анатомическую правду», реалистическую трактовку и идейную выразительность скульптуры он считал обязательными.

Памятник Ленину в Ереване - одна из лучших работ мастера. Очень жаль, что Меркуров свою работу не видел в натуре и знал ее лишь по фотографиям.

С самого начала памятник Ленину в Ереване получил всеобщее признание. Он много раз публиковался в журналах и газетах и в настоящее время в СССР широко известен. Это, бесспорно, произведение высокого монументального искусства.

Неизвестные автобиографии авторов пьдестала

Об авторах постамента памятника Ленина в Ереване Левоне Вартанове и Наталье Паремузовой в Армении сегодня знают немногие. Левон Вартанов погиб на фронте Великой Отечественной войны в 1943 году, в возрасте 32 лет. Наталия Паремузова скончалась в 1991 года в Тбилиси, в возрасте 83-х лет.


Фото: Немрут/Фотолур.

Журналист Тигран Лилоян, помогая нам в работе над данной главой проекта «Ереван. XX век», сделал небольшое документальное открытие, обнаружив в Национальном архиве Армении анкеты по учету кадров, собственноручно заполненные Наталией Паремузовой и Левоном Вартановым в далеком 1940 году.
Эта находка позволяет больше узнать о двух талантливых архитекторах.

Автобиография архитектора Наталии Федоровны Паремузовой из Национального архива Армении

Родилась я в сентябре 1907 г. в г.Тбилиси в семье служащего. Отец был бухгалтером, мать домашняя хозяйка.

Среднее образование я получила в 15-м техникуме, окончив его в 1924 г. Одновременно училась в консерватории по классу рояля. Занятия в консерватории продолжала после окончания техникума. С детства увлекаясь рисованием, я решила поступить на открывшиеся курсы в 1927 г. при Айартуне (Армянский дом культуры в г.Тбилиси). Там же я прошла курсы черчения.

В 1929 г. я поступила в Академию художеств в г.Тбилиси на архитектурный факультет. К занятиям относилась с большим интересом. Архитектурный факультет из академии художеств перевели в Закавказский индустриальный институт (ЗИИ), где я закончила свое высшее образование с защитой дипломного проекта  в 1934 г.

Ввиду тяжелых материальных условий мне пришлось работать, еще будучи студентом первого курса. Работала я на строительстве Дома связи, Водного института, в тресте «Грузкурортстрой» в г.Тбилиси - техником.

В апреле 1933 г. я перешла в проектный отдел «Груздворецстроя» на должность архитектора. Работая в проектном отделе, я выполняла рабочие чертежи Дворца Правительства, интерьеров, оформляла зал совещаний и т.д.

Впоследствии трест «Груздворецстрой» был реорганизован в трест «Саккоммунпроект», где я работаю до последнего времени. За время моей архитектурной деятельности мною выполнены в соавторстве с архитектором Калашниковым конкурсный проект Дворца Правительства Грузии, конкурсный проект Ванного здания в Тбилиси, осуществленный в натуре. В соавторстве с архитектором М.П.Непринцевым мною выполнен проект педагогического института в г.Гори, также осуществленный в натуре. Мною спроектирован целый ряд коттеджей и жилых домов для районов Грузии. В 1939 г. совместно с архитектором Вартановым я приняла участие во всесоюзном конкурсе на памятник В.И.Ленину в г.Ереване. В этом конкурсе мы заняли первое место и были приглашены СНК (Совнаркомом – ред.) Армениии для разработки проекта и архитектурного надзора на строительстве.

В данное время строительство памятника В.И.Ленину заканчивается. Осуществлена в натуре самая ответственная и интересная в моей жизни работа, которой я посвятила все свои силы и знания.

Архитектор Н.Паремузова

8/XII 1940 г. г.Ереван

В анкетном листе Наталия Федоровна сообщает данные о своих родителях: отец, Паремузов Федор Алексеевич, из мещан, армянин, бухгалтер, умер в 1932 г.; мать - Евангулова Екатерина Ивановна, 1877 г.рождения, из мещан, домашняя хозяйка, проживает в г.Тбилиси, Плехановская ул., 46.

Владение языками, помимо русского, - «немного французским, грузинским».

Беспартийная.


Фото: неизвестный автор.

Автобиография архитектора Левона Сергеевича Вартанова из Национального архива Армении

Родился я в ноябре 1911 года в г.Тбилиси. Отец мой - театральный гример, мать - дочь сапожника, хозяйничала дома, временами занималась шитьем, когда не хватало отцовского заработка.

Среднее образование я получил в 43-й трудовой школе. Готовился к поступлению в консерваторию, но родители препятствовали этому. Увлекался рисованием, решил поступить на архитектурный факультет Академии художеств в Тбилиси. Учился успешно. Архитектурный факультет из академии перевели в Зак<авказский> индустриальный институт (ЗИИ), где я завершил свое высшее образование. Будучи в институте, исполнил планировку столицы Юго-Осетии г. Сталинир (Цхинвали-ред.). Эту работу защитил как дипломную с отличной оценкой. После окончания института служил в Красной армии в конной артиллерии (1934-1935). По возвращении из армии поступил в трест «Саккоммунпроект», в котором работал, еще будучи студентом, на должность архитектора. В этом тресте работаю до последнего времени. За время работы выполнены проекты жилых домов, набережных, павильонов, коттеджей, гаражей, планировки поселков. В 1938 г. совместно с женой, архитектором Паремузовой, принял участие во всесоюзном конкурсе на проект памятника В.И.Ленину в гор.Ереване. Получили 2-ю премию (без присуждения 1-ой). Проект был представлен под девизом «Красная Звезда».

Выполнение проекта памятника и надзор за строительством поручили нам. Часть 1939 года и весь 1940 год посвящены были этой большой, почетной и трудоемкой работе.

Архитектор Вартанов.

8.12.1940
Ереван

В анкетном листе Левон Сергеевич уточняет свое воинское звание (младший лейтенант запаса артиллерии).

Владение языками, кроме русского: французский, грузинский (разговариваю, читаю, пишу), армянский (разговариваю).

Родители: Вартанов Сергей Аветович, беспартийный, гример армянского ТЮЗа (театра юного зрителя - Т.Л.) в Тбилиси; мать - Малинова Мария Захаровна, домохозяйка; брат - Вартанов Николай Сергеевич, 1913 г.рождения, студент ГИИ (Грузинского индустриального института). Все они проживали по адресу: Тбилиси, ул.Мухранская, 5.

Тигран Лилоян: воспоминания о памятнике и площади Ленина

Время, - начинаю про Ленина рассказ.
Владимир Маяковский.

Только мой рассказ не о Владимире Ильиче, а о его памятнике, который простоял немногим более полувека на площади его же имени в нашем Ереване. Уверен, сегодняшним юным ереванцам невдомек, что на месте просторного газона у автостоянки на площади Республики (они, наверное, и не знают, что прежде главная площадь страны называлась иначе) возвышалась лучшая (я не преувеличиваю, и такого же мнения придерживаются люди от искусства) статуя вождя.

Памятник вождю установили в грозный предвоенный 1940 год, 24 ноября, к 20-летию победы советской власти в Армении.

Вот пояснения о памятнике архитектора постамента Наталии Паремузовой (1964 г.):

«Памятник В.И.Ленину сооружен в юго-западной половине площади, на фоне крон деревьев городского бульвара.

В цвете и в материале архитектурный ансамбль площади, вместе  с памятником, слагается из розовых и кремовых тонов колагеранского и капутанского фельзитовых туфов, использованных в отделке фасадов зданий, зеленых насаждений площади и бульвара, стальных оттенков полированного гранита пьедестала и благородной побежалости патинированной меди, из которой выполнена скульптура.

Композиция памятника решена в виде уложенных друг на друга горизонтальных объемов: стилобата, трибун и мемориальных стен, в центральной части которых вызвышается вертикальный пьедестал и скульптура.

Общая высота памятника - 19,5 метров, высота скульптуры - 7,5 метров. В плане памятник имеет размеры 43х18 метров.

Трибуны для гостей, расположенные по двум сторонам пьедестала, окаймлены по фасадам низкими бортами из гранита, с орнаметированным поясом из базальта по верху. Мемориальные стены из полированного гранита служат им фоном.

В центральной части памятника, перед основанием пьедестала, возвышается на 1,05 метров над полом трибун для гостей, скомпонована главная трибуна. К этой трибуне сооружен вход со стороны главного бульвара через нижний объем пьедестала. Главная трибуна с трех сторон ограничена стеной из чистотесанного светло-серового гранита с полированным карнизом из черного лабрадора.

В фасад главной трибуны вмонтирован горельеф - развевающееся полотнище знамени из красного полированного порфира.

Пьедестал памятника решен в виде призмы квадратного сечения из полированного гранита, в грани которой, по углам, вписаны колонны, увенчанные капителями. Для придания пьедесталу большей стройности, усилен его ракурс путем энтазиса - на всю высоту пьедестала осуществлено сужение его на 10 см.

Кладка пьедестала и стилобата осуществлена на свинцовой ленте из крупных блоков гранита весом от 3 до 8 тонн.

Каркас пьедестала выполнен из монолитного железобетона.

Архитектурная выразительность памятника в целом достигнута сочетанием крупных объемов и больших плоскостей с изысканным рисунком национальных народных орнаментов на деталях. Такой прием позволил придать монументальным формам сооружения предельную легкость и изящество.

Скульптура отображает вождя в момент, когда величайший трибун революции обращается к народу с речью.


Фото: Немрут/Фотолур.

Скульптура выполнена из кованной листовой меди толщиной 2 мм. Поверхность патинирована. Общий вес скульптуры с внутренним несущим металлическим каркосом составляет 2,7 тонны.

Воздвигнув памятник великому Ленину в столице Советской Армении, народ увековечил в поколениях образ своего бессмертного вождя».

Как говорится, конец цитаты.

Позднее, в 1948 году, на фронтоне трибуны был закреплен флаг из красного порфира. Первоначально на вертикальных поверхностях - по выражению Паремузовой, мемориальных стенах планировалось разместить барельефы об этапах борьбы за установление советской власти и выбить наиболее памятные даты в истории республики.

Памятник изображен на ряде почтовых марок и художественных маркированных конвертах СССР, на памятных медалях, значках, открытках.

Парады перед взором Ильича

Дважды в год - в день международной солидарности трудящихся 1 мая и 7 ноября, в годовщину Октябрьской революции, - на трибуну поднимались руководители республики, которые принимали военный парад (в первомай военный парад проводился до 1969 года, и в том году в Москве решили, что негоже в день трудящихся бряцать оружием) и так называемую демонстрацию трудящихся.

На центральной трибуне вставали члены и кандидаты в члены бюро ЦК КП Армении, заместители Председателя Президиума Верховного Совета и Председателя Совета Министров Армянской ССР. На левой трибуне вставали партийные работники - заведующие и заместители заведующих отделами ЦК КП Армении, секретари Ереванского горкома партии, а также секретари ЦК комсомола республики, ветераны партии. Правая трибуна, находившаяся по правую руку Ленина, предназначалась для советских, то есть государственных работников - членов правительства, руководителей ведомств при правительстве, других товарищей.


Фото: Немрут/Фотолур.

Раз в 10 лет к центральной трибуне по бокам прибавляли деревянную пристройку. Дело в том, что к 40- (1961 г.), 50- (1970 г.) и 60-летию (1980 г.) Советской Армении в Ереван приезжали руководители братских союзных республик, помимо них (вернее, прежде всего), в 1961 году у нас гостил Никита Хрущев, в 1970 году - Леонид Брежнев. Пристройки делались для того, чтобы уместить на трибуне первых секретарей ЦК компартий всех 14 союзных республик (в России, как известно, своего ЦК не было, крайкомы и обкомы подчинялись ЦК КПСС напрямую, и лишь под занавес соввласти, в июне 1990 года был образован ЦК новосозданной Компартии РСФСР во главе с Иваном Полозковым).

В праздничный день с утра по всему городу работали громкоговорители, звучала музыка, читали стихи (неповторимая Грачуи Джинанян декламировала «Հազար շեփոր հնչեն թող այս առավոտ»). На улицах, на которых перекрывалось движение (улицы и переулки перегораживались грузовиками), торговцы продавали сладости, в особенности, леденцы в форме петушков (շաքար աքլոր), сладкую вату, причем поговаривали, что, дабы петушки блестели, продавцы их время от времени облизывали.

Ритуал парада оставался неизменным в течение десятилетий. Около 9:45 у памятника собирались все те, кому это полагалось, кто имел пригласительные билеты. Все они ждали приезда руководителей республики. Те подъезжали минут через пять,  здоровались с собравшимися.

Примечательно, что в эти праздничные дни первые три лица Армении пользовались импозантными «Чайками» (на которых в других союзных республиках (кроме Украины, Белоруссии, Казахстана, Грузии и Азербайджана, где первые состояли в Политбюро, и им полагался бронированный «ЗИЛ» - в просторечии - членовоз) руководство ездило постоянно), в то время, как в будни служебными автомобилями были обычные «Волги» (замечу, что Карен Демирчян до конца своего пребывания на посту первого секретаря ЦК ездил на «Волге» ГАЗ-24, почему-то невзлюбив более современную и наиболее продвинутую для тех лет 31-ю модель).

Автомашины руководства выстраивались под углом у тротуара бульвара с 2750 фонтанами.


Լուսանկարը`հեղինակը հայտնի չէ:

Когда до 10 часов оставалась минута, вожди поднимались на центральную трибуну. Причем первый секретарь ЦК выходил первым, и все остальные появлялись с некоторой паузой так, что такое-то мгновение Первый был на трибуне один...

С первым ударом курантов на Доме правительства над площадью разносился усиленный микрофоном раскатистый голос командующего парадом: «Параааад, смииирно !». Начинал играть военный оркестр («Встречный марш»), и навстречу со стороны улицы Октемберян (ныне Тиграна Великого) двигалась открытая автомашина принимающего парад, кем был командарм - командующий 7-й гвардейской армией Закавказского военного округа, которая дислоцировалась на территории республики. (Долгие годы для принимающего и командующего парадом использовались «ЗИС»-ы (говорят, их потом передали на киностудию), на смену которым уже в 80-е пришли так же открытые «Чайки»).



Техника в те годы была не ахти какая, и «Здравствуйте, товарищи !» и «Поздравляю вас с такой-то годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции !» принимающего парад звучало не очень качественно, сквозь треск и помехи.


Фото: неизвестный автор.

Завершив объезд войск, командарм, звеня орденами и медалями, поднимался на трибуну и произносил речь. Сначала в ней говорились общие фразы о значении Великого Октября, затем отмечались успехи трудящихся Советской Армении. Обязательной была фраза о том, что Советский Союз проводит миролюбивую внешнюю политику, а затем следовала грозная констатация: «Однако агрессивная сущность империализма остается неизменной», что вынуждает, так сказать, держать порох сухим и повышать боеспособность Вооруженных Сил СССР. Речь генерала здравицей «Да здравствует Коммунистическая партия Советского Союза - организатор и вдохновитель всех наших побед !», и оркестр исполнял гимны СССР и Армянской ССР.

После прохождения войск (оно начиналось с традиционного: «Параад, смииирно ! К торжественному маршу, на одного линейного дистанции...») начиналась демонстрация трудящихся, которую традиционно открывала колонна Ленинского (ныне - Шенгавитского) района. В этом районе были сосредоточены крупнейшие промышленные предприятия республики (Армэлектрозавод и другие флагманы индустрии), и поэтому Ленинскому отдавалось предпочтение.

Колонна каждого из районов города предвождали так называемые головняки - небольшие грузовики, обтянутые красной тканью, с непременным изображением Ленина, надписью названия района. Районы соревновались в размерах и нагромождении различных элементов на этих «головняках», но, все равно, они получались аляповатыми и безвкусными. За день до парада (то есть 30 апреля и 6 ноября) руководители районов Еревана вечером приезжали смотреть «головняки», которые выстраивались на улице Закияна на отрезке перед 1-й аптекой.

Перед «головняком» (для управления которым водителю, несмотря на оставленные прорехи в кумаче, все равно, приходилось проявлять максимум изворотливости и ловкости), гордо вышагивали первый и остальные секретари райкома партии, председатель исполкома районного Совета (сокращенно - райисполкома) и первый секретарь райкома комсомола. По тому, как руководство с трибуны маханием или улыбкой приветствовало руководителей районов, судили об отношении к району и успехам им трудящихся.

За «головняком» шли огромных размеров портреты членов Политбюро (вернее, их катили, этот вариант в шутку называли «Политбюро на колесиках») или несли их («Политбюро на палочке»). «Политбюро на колесиках» было рисованным - рисовали наши художники через Худфонд. Интересно, что портрет члена ПБ сразу исчезал после их снятия с должности. Говорили, что в Армении членов Политбюро рисуют так, что они похожи на армян, в Грузии - на грузин, в Средней Азии - на представителей соответствующей республики.

Особенное отношение вожди проявляли к колонне Академии наук Армении во главе с ее президентом академиком Виктором Амбарцумяном. Выдающийся ученый и организатор науки шел вместе со своими соратниками-академиками, которые весело махали руководителям Армении (замечу при этом, что особо активно махали и улыбались те, которые потом с особым ражем стали поливать грязью Компартию и советскую власть).

К параду у выхода на трибуну ставили столик, на который выводили телефоны правительственной ВЧ-связи (не знаю, может быть, и так называемый спецкоммутатор - связь для высшего руководства СССР), местной правительственной АТС, городской телефон, военную ЗАС (засекреченную) связь, чтобы, при необходимости, связаться, с кем понадобится, - ведь все руководство республики было здесь. Говорят, Брежнев мог позвонить по ВЧ (разница в час с Москвой всегда была, да и такая связь была и на трибуне Мавзолея), чтобы поздравить руководство и трудящихся Армении с праздником, поинтересоваться настроением, погодой. Здесь же ставили телевизор, чтобы руководство могло взглянуть на военный парад в Москве...

Под постаментом шла лестница вниз, в буфет. Помню (однажды отец повел меня туда), параллельно с лестницей вдоль стены шло освещение за матовыми пластиковыми панелями. Говорили, что от Дома правительства к памятнику вел подземный ход, который после снесения пьедестала замуровали. Не знаю, насколько это соответствует действительности: чего не знаю, того не знаю...

В дни парада трибуна тщательно охранялась офицерами КГБ Армении. Кроме 2 чекистов, прикрепленных к первому секретарю ЦК, охрана никому не полагалась, и сотрудники этого грозного ведомства в штатском размещались по бокам центральной трибуны, барражировали в районе памятника, чтобы что-нибудь не случилось.

Время от времени от колонн демонстрантов отделялись стайки школьников с цветами, которые, радостно улыбаясь, подбегали на трибуну к руководству республики. В знак благодарности вожди дарили им по плитке шоколада.

Специально отобранные дикторы радио читали лозунги. К примеру, когда на площади появлялась колонна университета (в отличие от нынешних времен, тогда у нас был один-единственный университет - Ереванский государственный, все остальные вузы именовались институтами), диктор читал: «Пламенный (բոցավառ) первомайский привет профессорско-преподавательскому и студенческому коллективам Ереванского государственного университета !».

Тут в первомайском действе наступал черед, пожалуй, самого анекдотичного элемента демонстрации трудящихся - автобуса с громкоговорителями на крыше, который стоял у фонтанчика (пулпулака) у гостиницы «Армения». У автобуса с динамиками была особая миссия - сидевший в нем оператор, услышав очередной «բոցավառ մայիսմեկյան ողջույն» или, соответственно, «բոցավառ հոկտեմբերյան ողջույն», включал записанные овации. Но, как правило, громогласное «ура !» раздавалось в тот момент, когда с площади вышла одна колонна, а другая пока не вошла. Ошалелые интуристы, взиравшие на наш парад, поначалу не понимали, кто и как может кричать «ура !», если на площади никого нет. Потом, услышав запись из автобуса, смеялись и недоумевали. Насколько мне известно, мой отец, Генрих Лилоян, возглавив Главное управление Армянской ССР по иностранному туризму (Главинтурист), долго и, как оказалось, безрезультатно пытался убедить то ли ЦК, то ли Ереванский горком партии убрать этот автобус с записями или, по крайней мере, перевезти его на противоположню сторону... Не удалось.

После парада и демонстрации высшее руководство Армении с военными и руководителями районов направлялись на праздничный обед в Дом приемов в верхней части проспекта Ленина (ныне - Месропа Маштоца).

Параду предшествовали 2-3 ночные репетиции с выводом боевой техники на улицы Еревана, что было огромной радостью для детворы (помните, как было у Сергея Михалкова в «Дяде Степе» - «Потому что все должны видеть армию страны»). На площади командарм зачитывал лишь последнюю фразу своей речи - здравицу в честь «КПСС - организатора и вдохновителя всех наших побед». Эти репетиции, с одной стороны, были забавой для иностранных туристов, остановившихся в гостинице «Армения», с другой, не давали им спать до поздней ночи.

На следующий день неизменное фото центральной трибуны появлялось на 3-й полосе всех республиканских газет. А почему не на первой ? - может резонно спросить читатель. Очень просто - а потому, что на первой шло фото трибуны Мавзолея Ленина в Москве - ведь Первомай и 7 ноября отмечали и в Москве! Главный редактор фотохроники Арменпресс Сурен Хосроев носил это фото на согласование в ЦК - чтобы лик вождей не был бы обезображен шляпой или неприглядной гримасой. Иногда лицо того или иного члена бюро ЦК или зампредсовмина переклеивали, ретушировали - с годами это было хорошо отработано (правда, потом от практики согласования фото в ЦК отказались, но фото, все равно, смотрел директор Арменпресс).

Единственное, что оставалось неизменным - это крой пиджаков у всего руководства, которое шило костюмы у одного и того же портного. Звали его Нерсес и его ателье, которого все называли артель, было на Кутузова, наискосок от АТС. На 7 ноября все члены бюро носили одинаковые финские пальто серого цвета, приобретенные на так называемой спецбазе номер 2 Министерства торговли Армении (база Даяна - по имени многолетнего директора предприятия), к которому были прикреплены по должности, вернее, в силу своего статуса.

В государственном информационном агентстве Армении (АрмТАГ, который в 1972 году переименовали в Арменпресс) заранее, за месяца 2-3 начинали писать отчет для газет о параде и демонстрации. Это доверялось только самым-самым, а на деле - самым приближенным к руководству агентства сотрудникам (этот ареопаг особенно не менялся в течение долгих лет). Как правило, за основу брался отчет предшествующего года, в него вносились коррективы с учетом выполненного тем или иным предприятием плана, полученных наград, каких-то событий.

Болванку раздела о военном параде присылали из политотдела армии. Там перечислялись подразделение, скажем, под командованием майора Иванова, которое добилось успехов в боевой и политической подготовке к юбилею или просто к годовщине Октября. Этот раздел проходил строгую военную цензуру, чтобы вдруг в этих абзацах не была разглашена военная тайна. К примеру, что в Армении квартировался не корпус или дивизия (их у нас было целых три), целая общевойсковая армия, причем 7-я и гвардейская. Это сейчас можно в Интернете узнать полный состав Вооруженных Сил СССР с номером или наименованием объединений и соединений, с составом военных округов и стратегических направлений. Тогда это было тайной за семью печатями, которая была оговорена в красной книжице Главлита (Что такое Главлит ? - резонно спросите Вы. - Так сокращенно называлось Главное управление по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР или Армянской ССР) с грифом «Секретно». Запрещалось не только называть цифру, под которой значилась армия, но и вообще упоминать, что это армия. Правда, однажды во время прямой телетрансляции с церемонии 9 мая на Монументе какой-то ветеран возьми, да заяви: «Наша прославленная 7-я гвардейская армия...». О последствиях такого «вольнодумства» в прямом эфире не знаю, но за это могли строго спросить. Для этого, кстати, в отделе пропаганды и агитации ЦК велся специальный «Журнал учета ошибок газет, радио и телевидения» (я еще застал его, придя на работу в ЦК в 1989 году).

За недели-полторы пространный материал (он заполнял целую полосу газеты, а то и больше) был готов, его отправляли в ЦК на согласование. В газеты он поступал под строгим эмбарго за несколько дней до 1 мая или 7 ноября, чтобы его заранее набрали в типографии (компьютерной верстки ведь не было), откорректировали и ждали поправок. Ослушаться никто не имел права, тем более, что к материалу была строгая приписка: «К сведению редакций: опубликовать в номере газеты от 2 мая (ну, или 8 ноября) на первой полосе», и все было понятно, что это не каприз Арменпресс, а попросту озвученный официальным информагентством властный императив.

Если проследить по этим фото в газетах, легко заметить, что были на центральной трибуне свои долгожители. 3 с лишним десятилетия практически беспрерывно стоял на трибуне Антон Кочинян, свыше 20 лет - Ованес Багдасарян (которого за глаза называли Овбах), Сурен Мовсесян, Георгий Тер-Газарянц. Овбах приходил на парад в непременной шляпе и во время исполнения гимнов СССР и Армянской ССР отдавал честь. Другие руководители, если и носили шляпы, то снимали их и клали перед собой.

Кстати, Георгий Арташесович Тер-Газарянц, который в 1961-73 гг. был секретарем, а затем - вторым секретарем ЦК КП Армении (для сегодняшней молодежи: это был четвертый человек во властной иерархии республики, последние десятилетия он живет в Москве, в будущем году ему исполняется 90 лет) всегда отличался от своих коллег стильными костюмами и непременной карточкой из белого картона, которая выглядывает из нагрудного кармана пиджака.

Раз в год на центральную трибуну поднимались не руководители Армении, а комсомольские работники, пионервожатые, ветераны партии и комсомола. 19 мая, в день рождения советской пионерии, на площади проходила торжественная линейка.

...Были у статуи Ильича и шуточные моменты. Ереванские хохмачи любили вставать у кромки тротуара со стороны Дома Союзов (нынче это «Конверсбанк»), и тогда выпирающая газета в руках у Ленина выглядела несколько иначе, напоминая другое...


Фото: неизвестный автор.

...Казалось, стоять ереванскому Ильичу века, однако со временем ситуация изменилась. Неспокойные времена для монумента настали в конце 80-х-начале 90-х годов прошлого столетия.

В феврале 1991 года, как потом выяснилось, участники манифестации сторонников независимости облили памятник краской. В одну ночь к задней двери подложили взрывчатку, и потрясающей красоты дверь с резным узором по металлу была уничтожена.

13 апреля 1991 памятник был демонтирован. Снимали памятник с шумом, свистом, с таким пафосом и энтузиазмом, будто, повергнув Ленина, мы в одночасье решим все проблемы страны и станем жить лучше.

Вот сообщение, написанное в тот день автором этих строк:

ИТАР-ТАСС НОВОСТИ
13.04.1991
ДЕМОНТИРОВАН ПАМЯТНИК ЛЕНИНУ.

Демонтирован памятник Ленину
 
Ереван, 13 апреля. /Корр. ТАСС Т.Лилоян/. Сегодня на центральной площади столицы Армении демонтирован памятник В.И.Ленину.

Решение о снятии памятника было принято 28 марта сессией Ереванского городского Совета. Народные депутаты лишь при двух "против" и четырех воздержавшихся поручили исполкому горсовета "до 22 апреля 1991 года завершить работы по демонтажу памятника". Одним из воздержавшихся был председатель горсовета член руководства правящего в республике Армянского общенационального движения А.Галстян. Тогда он призывал "внимательно подойти к этому вопросу", "быть терпимым к камню", назвал комплексом неполноценности "войну против памятников".


Фото: Фотолур.

Решение горсовета вызвало в республике противоречивую, но весьма острую реакцию. В заявлении ЦК КП Армении, опубликованном в этой связи, высказывалось сомнение, что "демонтаж памятника может как-то помочь решению важнейших вопросов столицы и республики и единству сил трудящихся". "Создается впечатление, - говорилось в документе, - что подобные действия преследуют цель отвлечь людей от злободневных задач, создают иллюзию осуществления национально-патриотической политики".

К сожалению, парламент и правительство Армении не выразили своей позиции по данному поводу.

Памятник работы выдающегося советского скульптора Сергея Меркурова /1881-1952/ - который по праву считается одной из лучших ленинских статуй, - был установлен в 1940 году в день 20-летия Советской Армении. В феврале этого года памятник подвергся осквернению - во время манифестации сторонников независимости он был облит краской. Этот акт вандализма был осужден различными политическими силами республики.

... Позиция Амбарцума Галстяна против демонтажа не помешала ему заявить при сносе памятника, что «мы выдрали сорняк» (մոլախոտ).


Фото: Фотолур.

С того дня статуя Ленина лежит во дворе Национальной картинной галереи Армении: туловище - отдельно, голова - отдельно. Пять лет пустовал на площади постамент, который, без преувеличения можно сказать, сам по себе был шедевром национальной архитектуры.
Пьедестал снесли в соответствии с решением правительства. Это было в июле 1996 года. Ладно, памятник сняли, но зачем было варварски сносить, буквально выкорчевывать постамент ? Опять прибегну к своим сообщениям:

ИТАР-ТАСС НОВОСТИ
20.07.1996
Правительство Армении решило демонтировать пустующий постамент бывшего памятника Ленину на главной площади Еревана

ЕРЕВАН, 20 июля. /Корр. ИТАР-ТАСС Тигран Лилоян/. Правительство Армении приняло решение разрешить властям Еревана демонтировать пустующий постамент на центральной площади города - площади Республики, на котором до 1991 года стоял памятник Ленину. Это решение, опубликованное здесь сегодня, принято «для объемно-пространственного урегулирования архитектурного ансамбля» площади.

Для демонтажа постамента требовалось решение правительства, ввиду того, что он является архитектурно-историческим памятником. Пьедестал выложен из полированного гранита, а правительственная трибуна под памятником облицована базальтом.

Боковые трибуны покрыты филигранной резьбой по камню в виде армянского национального орнамента, выполненного лучшими армянскими каменщиками своего времени. На этих трибунах стояли партийные и советские руководители Армянской ССР, приветствовавшие праздничные демонстрации трудящихся 1 мая и 7 ноября. Последняя из них состоялась в 1988 году.

Статуя Ленина из кованой меди работы известного советского скульптора Сергея Меркурова была установлена на одноименной площади в ноябре 1940 года и считалась одним из лучших памятников вождю. Весной 1991 года, спустя полгода после провозглашения независимости Армении, Ереванский горсовет проголосовал за снос памятника. С тех пор он лежит напротив во дворе Государственной картинной галереи Армении.

Пустующий постамент был некоторое время в центре развернувшихся здесь дискуссий. Часть специалистов и общественности считала, что необходимо установить на постамент новый памятник, который бы стал символом независимой Армении, а радикально настроенная общественность высказывалась за безусловный снос постамента как символа "тоталитарного прошлого". --0--

ИТАР-ТАСС НОВОСТИ
28.07.1996
Власти Армении решили не устанавливать на постаменте от памятника Ленину скульптуру Христа; начался демонтаж дорогостоящего основания

ЕРЕВАН, 28 июля. /Корр. ИТАР-ТАСС Тигран Лилоян/. Предложения общественности установить скульпутру Христа на пьедестале в центре Еревана, на котором до весны 1991 года стоял бронзовый Ленин, не получили поддержки. Власти решили демонтировать гранитное творение с филигранной резьбой по камню в духе армянского национального орнамента. В канун выходных дней постамент был обнесен бетонной изгородью и вот разборка началась.
 
Совет ветеранов Армении обратился к президенту республики Левону Тер-Петросяну с письмом, в котором выразил протест в связи с разборкой "творения, являющегосяпамятником армянской архитектуры". По мнению авторов письма, "слепая ненависть к прошедшим 70 годам не должна быть движущей силой при решении подобных вопросов".

ИТАР-ТАСС НОВОСТИ
05.08.1996
В Ереване продолжается демонтаж постамента, на котором до 1991 года стоял памятник Ленину

ЕРЕВАН, 5 августа. /Корр. ИТАР-ТАСС Тигран Лилоян/. На центральной площади Еревана сегодня возобновились работы по демонтажу постамента бывшего памятника Ленину. Гул компрессора и отбойных молотков не прекращается, невзирая на пикеты и протесты части общественности Армении. После акции протеста, проведенной компартией республики, у бетонной ограды, за которой идет демонтаж, выставлены посты милиции. Тем временем уже разобраны центральная и боковые трибуны, которые были украшены тонким орнаментом по камню.

Установленный в 1940 году, памятник с пьедесталом строился навечно, и ныне строителям приходится нелегко. По некоторым данным, для ускорения процесса разборки постамента были применены взрывные работы.

Правление Союза архитекторов Армении выступило с заявлением, в котором выразило опасение, что "этот процесс, не достойный цивилизованного мира и нашей нации, может привести к разрушению созданных пластов историко-культурной и архитектурной среды Еревана и явиться опасным прецедентом для подобных неприемлемых действий" в будущем.

Члены коммунистической фракции армянского парламента посетили председателя Национального собрания Армении Бабкена Араркцяна. Они вручили спикеру петицию, в которой демонтаж постамента квалифицируется как "необдуманная, бессмысленная и преступная акция, осуществляемая средь бела дня варварскими методами, несовместимые с историческими традициями армянского народа - народа-строителя, созидателя".

Как сообщила газета "Коммунист Армении", спикер заявил посетителям, что, во-первых, не в силах отменить решение правительства о демонтаже постамента, а, во-вторых, это решение ему вполне по душе.

По словам заместителя министра культуры Армении по охране памятников Корюна Кафадаряна, дальнейшая судьба демонтируемого постамента будет решена на конкурсной основе, а пока все детали пронумерованы и складируются.

Останки постамента лежат на складе мэрии Еревана в Чарбахе.

Левон Абрамян: У многих неожиданно возникло неловкое чувство, что они участвуют при публичной казни

Отрыки из работы культуролога Левона Абрамяна «Борьба с памятниками и памятью в постсовестком пространстве (на примере Армении)»

Когда в соответствии с решением горсовета памятник Ленина начали демонтировать, народ собрался на площади в праздничном настроении, но без каких-либо признаков готовности к актам вандализма, характерным для подобных
низвержений. Хотя церемонию предполагали провести ближе к вечеру, многие пришли на площадь уже с утра – чтобы в последний раз увидеть ее в привычном виде и обсудить намечавшееся событие. Темы дискуссий, главным образом между осторожными пожилыми и революционно настроенными молодыми людьми, охватывали широкую область от конкретной роли Ленина в судьбе армян до практики демонтажа памятников вообще в мировой истории. Некоторые противники демонтажа ссылались также на художественную ценность статуи. Во время одного из многих таких обсуждений, которые я слышал в эти последние часы памятника, пожилой мужчина заметил своему юному оппоненту, что удаление памятника Ленина не приведет к тому, что магазины наполнятся товарами.
Другой мужчина утверждал, что какие бы беды ни выпали на долю Армении
по вине Ленина, он тем не менее остается частью армянской истории, и убрать его с площади равносильно убрать его из истории. На что его оппонент заметил, что Ленин заслужил, чтобы его убрали из истории Армении – чтобы дать ей шанс новой жизни. Как видим, магические и психологические аспекты демонтажа также были представлены на этом импровизированном «круглом столе» на площади. Когда церемония, наконец, началась и статую, прежде чем снять с пьедестала, обезглавили по конструктивным соображениям, у многих, как мне потом рассказывали, неожиданно возникло неловкое чувство, что они участвуют при публичной казни, тем более что когда полую голову отделили от туловища, из нее вылилось немного дождевой воды наподобие крови. У меня тоже возникло тогда такое чувство. Но когда статую высоко подняли при помощи подъемного крана, с того места, откуда я наблюдал за церемонией, неожиданно показалась надпись «АРМЕНИЯ» на крыше одноименной гостиницы – до этого памятник заслонял эту надпись, – и чувство вины покинуло меня. Люди вокруг меня тоже заметили это и приветствовали «освобождение Армении» криками восхищения и радости. (...)


Фото: Фотолур.

Интересно, что само действо демонтажа неожиданно завершилось тут же родившимся своеобразным ритуалом. Когда памятник был уложен на лафет у постамента, пара милиционеров была вынуждена охранять его от ярости отдельных людей – один молодой человек хотел даже помочиться на поверженного Ленина в отместку за покалеченную судьбу отца, как он объяснил милиционеру. Кое-кто из стоявших неподалеку в сквере стал бросать в поверженного вождя камешки. Когда же лафет двинулся через заполненную народом площадь, люди, видевшие эту акцию, пожелали следовать ей, но за отсутствием камешков стали бросать в медленно и торжественно удалявшийся памятник мелкую монету – естественный заменитель камешков на людной площади. Причем смена ритуального атрибута – «агрессивного» камня на приносящую достаток монету – сразу повлекла за собой смену настроения: если зачинатели ритуала начали свою акцию с явно агрессивными чувствами, то все остальные бросали свои монетки с чувством радостного подъема, как исполняются всегда обряды с метанием монет. Так поверженный вождь покинул площадь, носившую его имя, под звон монет и веселые возгласы, чем была снята амбивалентность чувств, которой сопровождался процесс демонтажа.


Фото: Фотолур.

Ленин пересек площадь, некогда носившую его имя, чтобы бесславно улечься во дворе музея, с которым памятник вел борьбу за верховенство в пространстве все предыдущие годы советской власти. Симптоматично, что хотя двор, где ныне покоится Ленин, обычно называют двором Национальной галлереи искусства, он равным образом может приписываться и Государственному музею истории Армении и бывшему Музею революции (который вполне логично составляет в настоящее время часть Музея истории) – так как все эти музеи занимают одно и то же
здание, которому памятник Ленина проиграл битву за пространство. Таким образом спор о том, представляет ли статуя Ленина историческую, идеологическую или эстетическую ценность, получил свое логическое «разрешение». (...)


Фото: Фотолур.

Пьедестал и трибуна, с которой коммунистические лидеры некогда приветствовали парады во время советских праздников, были спроектированы архитекторами
Н. Паремузовой и Л. Варданяном и действительно представляли собой один из лучших образцов этого жанра. Несмотря на советскую символику (рельеф большого развевающегося красного знамени из порфира на фоне кованого белого мрамора, которым была облицована трибуна), этот ансамбль, в особенности трибуна, воспринимался большинством ереванцев как образец национального искусства, по-видимому, благодаря высокохудожественной резьбе в стиле традиционных хачкаров, обрамлявшей трибуну.

Борьба за сохранение пьедестала оказалась гораздо более ожесточенной, чем дискурс по удалению Ленина с этого пьедестала. Журналисты, архитекторы, художники, поэты, известные деятели культуры и не столь известные люди писали заметки в газетах в защиту постамента, осуждая тех, кто стремился удалить его с площади. Известная поэтесса Сильва Капутикян написала, что она вычеркнет имя президента Левона Тер-Петросяна из избирательного бюллетеня только за то, «что с его ведома на земле Армении совершился такой акт вандализма, как снесение постамента – произведения искусства» (Голос Армении. 1996, 6 августа), а одна старая женщина даже сравнила разрушение ленинского постамента с разрушением церкви Погоса и Петроса (Св. Павла и Петра) в Ереване в ранние годы советской власти.

Над проектом работали: Анна Бубушян, Лена Геворгян, Екатерина Погосян, Элеонора Араратян, Ара Тадевосян, Армине Мелконян.

Выражаем благодарность: Тиграну Лилояну.

Генеральным партнером проекта является компания АрменТел.