Что делал Гурген Маари в гостинице «Ереван», когда чекисты пришли за ним? Каким было самое популярное блюдо шеф-повара гостиницы? Почему Чаренц жил в гостинице «Ереван»? Вы получите ответы на эти и многие другие вопросы, прочитав очередную главу проекта «Ереван. XX век».

Директор дома-музея Чаренца Лилит Акопян: годы, в которые писатель жил в гостинице, были самыми счастливыми в его жизни
 
Гостиница «Ереван» в прошлом называлась «Интурист». Чаренц жил там с 1928 по 1935 гг. в номере 21 люкс на втором этаже. Именно там родились две дочери Чаренца - Арпеник и Анаит.

Его балкон выходил на улицу Астафян (Абовяна). Говорят, прохожие часто видели поэта на балконе. Номер был мебелирован со вкусом, в нем чувствовалось влияние как Запада, так и Востока.


Фото – дом-музей Е. Чаренца.

До 1928 года Чаренц не имел постоянного места жительства и в основном жил по найму. После смерти своей первой жены Арпеник Чаренц переехал в гостиницу.

Он снова женился в 1931 году на Изабелле, и свадебная церемония состоялась в отеле. На церемонию бракосочетания было приглашено много известных людей.

В 1930-м году «Интурист» и кафе отеля были местом, где собиралась богема. Там можно было встретить известных актеров, писателей, художников. Постоянными посетителями кафе были Ширванзаде, Гурген Маари, Чаренц, Ара Саргсян, Фанос Терлемезян и другие. Представители творческих профессий из-за рубежа или республик Советского Союза также останавливались в «Интуристе».


Фото – дом-музей Е. Чаренца.

В 1934 году по указанию Агаси Ханджяна Чаренц получил квартиру, но ремонт в ней продлился довольно долго, и он переехал только в 1935 году, где успел прожить лишь 2 года.

Отрывок из книги Лолы Долуханян «Николай Буниатян»

Среди общественных зданий, построенных по проектам Н. Буниатяна в Ереване, особый интерес представляет здание гостиницы “Интурист”. Нужно отметить, что это был период поисков, характерных для Армении тех лет- поиска стилистических особенностей, и период творческих споров, которые тогда были особенно остры. Использование исторических стилей воспринималось категорично сторонниками новых архитектурных течений.


Фото – Музей истории Еревана.
 
Гостиница «Интурист» решена в стиле классической архитектуры. Гостиница  четырехэтажная, расположена на небольшой полукруглой площади, примыкающей к улице Абовяна и одним фасадом обращена к улице. Градостроительная роль этого здания значительна: оно «закрепляет» важный угол сопряжения площади с улицей, предопределяет масштаб и создает определенную архитектурную среду. Планировочно-композиционное решение здания, организация главного входа подчинены угловому расположению.
[context1]
Здание «работает» как на площадь, так и на улицу Абовяна, являясь одной из ее доминант. В достижении художественной выразительности автор свободно интерпретирует формы и композиционные приемы классической архитектуры. В решении фасадных поверхностей умело использованы цвет и фактура строительных материалов (базальт, цветная штукатурка). Особо следует отметить мастерски разработанные интерьеры гостиницы с замечательным пропорциональным соотношением горизонтальных и вертикальных членений. Отличается тонким вкусом разработанный вестибюль, трактованный в характере столичных гостиниц.; его акцентирующим элементом является красиво вписанная в интерьер парадная лестница. Архитектурно-структурное построение, решение фасадных поверхностей и интерьеров свидетельствуют о высоком профессионализме Н. Буниатяна и о принадлежности его к классической архитектурной школе.

Архитектор Нуне Чилингарян: мы «дрожали» над каждой деталью

Нуне Чилингарян - кандидат архитектуры, профессор кафедры градостроительства Ереванского Университета архитектуры и строительства, директор ООО «Хоран».

В 1999-м году итальянская компания «Ренко» приобрела здание гостиницы «Ереван», после чего начались ремонтные работы. Фасадная часть здания была спрятана за занавесом, что вызвало определенную волну беспокойства в обществе, поскольку гостиница «Ереван» является одним из символов нашего города и одним из ярких примеров наследия Николая Буниатяна. Осознавая всю ответственность, руководство «Ренко» обратилось в Агентство по охране памятников Армении с просьбой о помощи в правильном выполнении восстановительных работ. 

Наша проектная компания «Хоран» предложила свои услуги, так как обладала лицензией на осуществление восстановительных работ. В мае 1999-го года между «Ренко» и «Хоран» был подписан договор сроком на 3 месяца.

Такая работа является самой сложной для архитектора, поскольку приходится ограничивать «полет» собственной мысли и делать все возможное для сохранения духа оригинала. Требовалось также воссоздать некоторые отсутствующие фрагменты, максимально приблизив их к общей атмосфере. 


Фото из архива Н.Чилингарян.

После заключения контракта началась напряженная работа: обмерные и восстановительные работы велись параллельно. На протяжении трех месяцев я находилась на объекте  с утра и до позднего вечера. Все детали подробно фотографировались, затем производился обмер. В том случае, когда восстановление какого-либо фрагмента было невозможным, мы готовили новый, по возможности сохраняя идею и стиль Буниатяна.

Например, отсуствовали двери зала на втором этаже. Эскизов у нас тоже не было и мы заново спроектировали эти двери, исходя из общего стиля.


Фото из архива Н.Чилингарян.

Штукатурка главных фасадов находилась в плохом состоянии и нуждалась в замене. Было очевидно, что красноватый оттенок далек от оригинала. После многочисленных покрасок было нелегко выявить истинный цвет здания, задуманный автором. Согласно начальному варианту Буниатяна, рядом с гостиничным зданием не было прилегающих строений, и одна из сторон гостиницы выходила на одну из старых улиц Еревана, которая называлась «Мечетская»(от слова мечеть). Позже в том же стиле на этом месте было построено здание Союза художников и получилось так, что часть внешней стены гостиницы оказалась во внутреннем дворе и с тех пор не перекрашивалась.

Именно оттуда мы взяли образцы штукатурки и выявили натуральный цвет здания. Мы начали искать в Армении компании, производящие штукатурные краски, но среди многочисленных предложений нам не удалось найти цвет, схожий с оригиналом. В итоге, краска была изготовлена в Италии, на знаменитом заводе «Джиоли». В «Джиоли» сделали химический анализ и выяснилось, что краска была изготовлена по очень интересной технологии: фасадная часть была не покрашена, а покрыта вторым слоем штукатурки, изготовленной на основе пыли из туфа. Было разработано 4 варианта цветов, из которых я выбрала два и представила на заседании Агентства по охране памятников.

Ответственность была очень большой, мы «дрожали» над каждой деталью. Например, для восстановления изношенных колонных основ мы пригласили мастеров, которые работали над восстановлением Оганаванка. Они провели поистине «ювелирную» работу: не повреждая колонн, они снимали старые камни, изготавливали новые и устанавливали на прежнем месте. 


Фото из архива Н.Чилингарян.

Кстати, в оригинальном проекте Буниатяна цвет колонн должен был быть нежно-серым, а не белоснежным, но в этом вопросе к согласию мы не пришли.

Согласно проекту Буниатяна, балконы должны были быть из базальта, а лестницы -из мрамора. Но из-за нехватки средств в 20-е годы все было изготовлено из цемента и окрашено. Тем не менее, глядя на выполненную работу, чувствовалось, сколько любви и преданности вкладывали люди в каждую деталь в те трудные и голодные годы. 

Мы осуществили задумку Буниатяна: все балконы были заново изготовлены из базальта, а лестницы стали мраморными.

Сожалею, что не удалось сохранить зеркало с встроенными в стену ножками и выполненные на стенах рамки из штукатурки, в которых были фрески, написанные разными художниками. Еще до начала восстановительных работ фрески находились в очень плохом состоянии.

На втором этаже, между дверьми зала, стояло зеркало в стиле ретро. В процессе восстановительных работ, зеркало куда-то перенесли и его дальнейшая судьба мне неизвестна.


Фото из архива Н.Чилингарян.

Цветовая гамма фойе и ресторана также максимально приближена к оригиналу и выполнена в светлых, пастельных красках (Буниатян был представителем русской школы, для которой были характерны светлые тона).

Наше единственное разногласие с заказчиком касалось застекленной пристройки ресторана. Эта часть не была согласована с проектом восстановления и изначально отсутствовала у Буниатяна. На этом месте было открытое, обвитое зеленью кафе и новое полукруглое строение не вписывалось в общую идею и нарушало целостность площади. Я много боролась за снос этой пристройки, но безрезультатно. В первичном варианте крыша была наклонной и доходила до балконов второго этажа.
Нам удалось добиться того, чтобы эта крыша стала плоской.


Фото из архива Н.Чилингарян.

Я с большой теплотой вспоминаю те три месяца, поскольку гостиница «Ереван» является одним из символов нашего города. В студенческие годы я не раз встречала там великих представителей нашей интеллигенции, сидящих в знаменитом кафе гостиницы. Это казалось таким естественным - ходить по родной улице, проходить мимо знаменитой гостиницы и встречать там великих людей, сидящих в скрытом зеленью кафе и увлеченных беседой…

Отрывки из воспоминаний Гургена Маари

В ночь на 9 августа 1936 года меня арестовали. Меня взяли из ресторана «Интурист». Мы пили коньяк и освежали горло арбузами вместе с Ваграмом Папазяном и Грачья Нерсисяном…

************

В Армению приехал Агаси Ханджян, с которым я был знаком с детства. Он стал вторым, потом первым секретарем ЦК. Спросил меня: - Как дела? Я рассказал ему о своих литературных приключениях. – Собери неизданное, принеси, посмотрю.

Я рассказал об этом Чаренцу, он обрадовался. – Гурген хан, вот и тебе улыбнется удача. Отнеси ему, все, что есть у тебя: и прозу, и стихи.

Ханджян жил в номере N 1 нынешнего «Интуриста». Отнес ему. Он взял мой портфель, раскрыл и закрыл. – Оставь у меня, ночью посмотрю. Приходи завтра, поговорим.

Следующим вечером пошел. Неуверенно спрашиваю: Читал?

Оказалось, читал. – Можно печатать, - сказал он, - мне понравилось. Людям надоели речи в стихах. Мне очень понравилась твоя проза. Особенно – «Детство». Из твоей прозы выйдет целая книга, сначала напечатай прозу, потом стихи.

Рассказал об этом Чаренцу. Обрадовался. – Составляй.

Когда я закончил составлять книгу, Чаренц был назначен руководителем отдела художественной литературы Госиздательства. Официально отнес ему. Взял, полистал, почитал, снова полистал, потом говорит:


Фото:  Дом-музей Е. Чаренца.

- Дружок, рискованная штука, дай Агаси, пусть он завизирует, и приноси напечатаю. Потом подумал и говорит: ладно, я сам отнесу. Потом снова передумал: - Приходи вечером, вместе отнесем.

Чаренц тоже жил в «Интуристе», я пошел к нему: мой сборник лежал на столе. Узнали, что Ханджян у себя, пошли к нему.

Чаренц положил мой сборник перед ним: - Подпиши, пожалуйста.

Ханджян улыбнулся. – Надписать? Надписал: «Напечатать», А . Ханджян. Мы вышли.

– Дружок, этот твой земляк замечательный парень, лишь бы не расправились с ним. Я удивился: - Кто расправится и зачем? Чаренц ответил: - Гурген хан, ужасная вещь эта политическая борьба…

Бывший директор, шеф-повар ресторана «Ереван» Саргис Африкян 

Я работал в ресторане гостиницы «Ереван» с 1958 года – сначала в качестве руководителя производства и шеф-повара, а с 1974 по 1998 гг. был директором ресторана.

Ресторан был известен своими клиентами: к нам приходили многие из наших великих людей - зачастую, чтобы просто встретиться друг с другом и посидеть за чашкой кофе или спиртного. 

В ресторане можно было встретить Ваграма Папазяна, Грачья Нерсисяна, Ерванда Кочара, Оганеса Шираза, Давида Маляна, Минаса, Азата Шеренца, Мгера Мкртчяна, Карена Джанибекяна и других. Часто приходили актеры Русского театра, а артисты театра имени Пароняна, супруги Изабелла и Айк Данзас каждый день после работы приходили в ресторан и заказывали блюда для дома.

В ресторане у всех были свои постоянные места. Рядом с гостиницей была парикмахерская, где работал парикмахер Мукуч. Грачья Нерсисян и Ваграм Папазян ходили стричься к Мукучу, а потом обязательно заходили в ресторан. Перед входом сидел чистильщик обуви Киракос, который вместо 30 копеек со всех требовал 1 рубль. Вместе с Ширазом в гостиницу приходила и его жена Сильва Капутикян, однако она никогда не входила в ресторан, ждала его снаружи.

В 1959 году «Интурист» переместился в новую гостиницу на площади Ленина, а наша гостиница перешла в ведение Горсовета и была переименована в «Ереван». 

В 1964-м году я получил звание мастера кулинарии. Моим фирменным блюдом был суп на основе бульона из специально приготовленного мяса утки.  Одним из самых востребованных горячих блюд был также бефстроганов.


Саргис Африкян (в середине).
Фото – из архива С. Африкяна.

В 1974-м году гостиницу капитально отремонтировали специально приглашенные польские мастера. Номер, в котором жил Чаренц, превратили в бар-кафе.

Когда я стал директором ресторана, в подвале гостиницы мы открыли кондитерский цех и стали поставщиком для буфетов многих общественных заведений.

Когда я был назначен директором ресторана, шеф-поваром стал Степа Сарибекян. Мы вместе ездили на различные кулинарные конкурсы и выставки. В Москве к нам приходили Артем Микоян, маршал Баграмян.

В ресторане я проработал до 1998 года. В те годы гостиница находилась в очень плохом состоянии. Я обратился в мэрию с просьбой приватизировать ресторан, однако получил отказ, а через некоторое время гостиницу «Ереван» продали итальянцам.

Художник Степан Андраникян: Гости Параджанова приносили с собой вино

Параджанов останавливался в гостинице «Ереван» дважды – в 1969 году, когда мы закончили съемку фильма «Цвет граната», и в 1972-1973 годах.
 
Гостиница тогда была очень популярной, многие известные люди предпочитали оставаться именно там.


Степан Андраникян.
Фото: Сурена Манвеляна/Yerevan.ru.

Сергей жил в одном из номеров на втором этаже. В 1972-1973 годах Параджанов хотел снять фильм «Ара Прекрасный и Шамирам», вел переговоры. Для этого фильма я сделал 10-15 эскизов. Когда Параджанов приезжал в Ереван, мы обязательно встречались: мы были старыми друзьями, вместе учились в Москве.
    
Много людей посещало Параджанова в те дни, они собирались в его гостиничном номере. Все одновременно разговаривали, так что порой было трудно разобрать, о чем идет речь, но он терпеливо переносил эти «нашествия». Параджанов очень любил вино, и его гости всегда приносили с собой по бутылке.
 
Скульптор Левон Токмаджян: «Ренко» предложила создать памятник Параджанову

Когда итальянская компания «Ренко» начала работы по реконструкции гостиницы, я получил от них предложение создать памятник Параджанову.

Компания хотела установить памятник в центре фонтанов «Знаки зодиака», расположенных на площади перед гостиницей. Многие архитекторы выступили против.


Фото: Медиамакс.

По правде говоря, я тоже был против этой идеи и предложил установить памятник перед входом в гостиницу, так как Параджанов в свое время оставался здесь, однако мое предложение не приняли.

К тому времени я уже изготовил вариант памятника из глины, высотой в три метра. В дальнейшем я сделал и другие варианты, предлагал установить памятник перед входом в Дом кино, но и эта идея была отклонена.

Директор Медиамакс Ара Тадевосян: Maximum, «Арагаст» и гостиница «Ереван»

В 1993 году мы с друзьями покинули редакцию газеты Bravo из-за разногласий с руководством. Мы решили открыть новую газету и назвать ее Maximum. Кстати, последняя частичка в названии Медиамакс является «наследником» именно того Maximum-а.

Газету зарегистрировали, оставалось найти спонсора. Этот вопрос решился на удивление быстро: с готовностью содействовать реализации нашей идеи выступил директор компании «Арагаст» Армен Мартиросян.
    
Головной офис компании находился в гостинице «Ереван». До этого я был там всего один раз, в раннем детстве: папа решил сделать сюрприз, и мы всей семьей пошли обедать в ресторан гостиницы.
 
Когда в 1993 году я вновь очутился в гостинице, сразу стало понятно, что от прежнего шика не осталось ни следа. Как и в остальных гостиницах Еревана, так и здесь почти не было постояльцев, и большинство номера сдавались под офисы различным коммерческим организациям. Кабинеты Армена Мартиросяна и других руководителей «Арагаста» находились на втором этаже.   

В гостинице располагались и другие структуры, которые входили в состав «Арагаста», в частности, инвестиционная компания Norinvest, которая в дальнейшем и стала причиной развала «империи» Армена Мартиросяна.


Фото из архива Н.Чилингарян.

Газета Maximum действовала как молодежный еженедельник, однако уже через год после ее основания мы стали писать и на политические темы. Руководству «Арагаста» это не очень нравилось, но какое-то время нам разрешали наслаждаться свободой.
  
Чаша терпения спонсора переполнилась, когда я написал статью о противостоянии между Левоном Тер-Петросяном и Ашотом Манучаряном. Нас пригласили в офис и объявили, что «Арагаст» прекращает финансирование Maximum-а, поскольку у них и без нас немало проблем с руководством страны…

Над проектом работали: Анна Бубушян, Лена Геворкян, Екатерина Погосян, Элеонора Араратян, Анна Зильфугарян, Ара Тадевосян, Эмин Аристакесян, Армине Мелконян.

Выражаем благодарность: Тиграну Лилояну, Армену Ханояну.

Генеральным партнером проекта является компания АрменТел.