Дорогой мистер Катена!

Хотя нет, мне кажется, что правильно будет сказать «дорогой мистер Том!». Возможно, это противоречит правилам английского языка – но кого заботит язык, когда речь идет о внепространственном и вневременном? Мистер Том… да, именно так. Вас должны знать по имени. Потому что в мире множество Томов, несколько сотен Катен, да и Томов Катен, я думаю, можно будет насчитать десяток. Но мистер Том – он есть и будет один такой.

Когда-то, более ста пятидесяти лет назад, в России жил человек, которого звали Федор Петрович Гааз. Он родился в Германии как Фридрих-Йозеф Гааз, потом переехал в Россию – но вопросы страны и имени его интересовали меньше всего.  Да и его пациентов тоже. «Доктор Гааз» – так шептали с благодарностью, пытаясь поцеловать уставшие натруженные руки. «Доктор Гааз» – так кривились в министерских кабинетах, принимая очередное его прошение об улучшении положения больных. «Доктор Гааз» – с восхищением указывали на него детям. «У Гааза нет отказа» – эхом разлеталась в сырых московских подворотнях лихая, придуманная на ходу кем-то из спасенных пациентов, поговорка. «Спешите делать добро» – написано на его могиле.

Как называют вас, мистер Том, ваши пациенты? Может быть, просто доктор? Хотя нет, Доктор – с большой буквы. И все сразу понимают, что речь не идет о Докторе Кто или Докторе Хаузе – кто эти вымышленные персонажи, такие далекие от настоящих, живых людей и той боли, того ужаса, что преследует многих из них каждый день, каждый час, каждую минуту? – а о вас, именно о вас, Доктор Том Катена.

Доктор Том.

Просто Доктор.

Этот мир такой хрупкий – много ли ему надо, чтобы рассыпаться, чтобы человек ощутил себя в нем песчинкой, попавшей в жернова, соломинкой, летающей над пламенем… Но появляются такие люди, как вы – и ветер подхватывает песчинку и гасит пламя. Это ветер надежды, ветер перемен – тех самых перемен, которые не свершаются в пыле и жаре политических баталий, не оглашаются всенародно по телевидению и Интернету – нет, эти перемены происходят в душе человека. Людей. Сколько людей, благодаря этому конкурсу узнали о вас, узнали о вашем героизме – не смущайтесь, настоящие герои всегда смущаются – героизме повседневном, каждоминутном? Сколько людей – увы, многие из нас ленивы и нелюбопытны – узнали о Кордофане? Для кого Судан больше не является точкой на карте где-то там, в Африке, стране из детских сказок и приключенческих романов? Кто – хотя бы на минуту, на мгновение прикоснулся к той боли, которую невозможно вообразить себе, боли отчаявшихся людей? Боли, которую исцеляете вы.

Доктор Том, вы один делаете то, на что не хватило бы сил у сотни.

Простите нас, что мы не там, не с вами, не принимаем из ваших рук раненых людей, не подаем вам воду и бинты, не помогаем ни словом, ни делом.

Простите нас за лень и трусость, за то, что мы найдем множество причин: работа, семья, здоровье, дела и прочее, прочее, прочее – лишь бы не ехать к вам.

Простите нас.

Вы не спешите делать добро. Вы делаете его.

Каждый день. Каждую минуту.

Это нам надо спешить.

Но мы обязательно успеем к вам, доктор Том.

Том.