Медиамакс запускает специальный проект «Новейшая история», в рамках которого будет представлять важные события, произошедшие в Армении после 1990 года.

Четыре концерта Иэна Гиллана в 1990 году в Ереване стали не просто большим музыкальным событием. Эти концерты доказали, что мир действительно меняется, и «железный занавес» постепенно исчезает.

Сегодня трудно представить, насколько сложно было организовать подобные концерты в Ереване в 1990 году. Без преувеличения можно сказать, что то, что сделали организаторы концерта Ваган Карапетян и его друзья, было настоящим героизмом.  В марте 2010 года, организуя концерты Иэна Гиллана с Государственным филармоническим оркестром Армении, Медиамакс был вынужден решать множество больших и маленьких проблем. А теперь представьте, с какими трудностями сталкивались организаторы в 1990 году. Надо воздать должное этим людям. Без их усилий Иэн Гиллан никогда бы не назвал Армению своим «духовным домом».

Рассказывает директор ООО «КМО» Ваган Карапетян

В 1990 году я сотрудничал с организацией «Арвест», занимающейся концертной деятельностью. Когда мы узнали, что Иэн Гиллан намерен дать концерты в Советском Союзе, то решили обязательно пригласить его и в Армению. Мы знали о его активном участии в инициированной Джоном Ди кампании Rock Aid Armenia, и визит Гиллана в Армению должен был иметь особое значение.

Председателем Верховного Совета Армянской ССР в то время был Грант Восканян, и мы попросили его принять гостей. Планировалось, что встреча займет 30 минут, однако она продлилась три часа. Беседовали на самые разные темы: про состояние Армении, последствия землетрясения, литературу и так далее. В конце встречи Иэн Гиллан подарил Гранту Восканяну диск Earthquake Album, выпущенный в рамках проекта Rock Aid Armenia.

В Спитаке Гиллана принял мэр города Норик Мурадян. Несмотря на то, что после землетрясения прошло 1,5 года и последствия разрушения были уже не так видимы, было очевидно, что певец невероятно впечатлен увиденным и историями людей. В ходе беседы Иэн Гиллан сказал, что хочет организовать в Спитаке международный музыкальный фестиваль. К сожалению, эта идея не была реализована.   

Визит и концерты Гиллана мы организовали вчетвером, не имея ни денег, ни должностей, ни спонсоров. Необходимые средства мы получали от продажи билетов.

Всю необходимую для концерта технику мы привезли на грузовиках из Прибалтики: в Армении подобной аппаратуры не было. Не было и организации, которая могла бы обеспечить безопасность во время концерта - мы были вынуждены пригласить охранников из Польши.

Объем работы был чрезвычайно большим. В общей сложности, делегация состояла из 30 человек – музыканты, технический персонал, сотрудники службы безопасности. Все они были очень простыми и доброжелательными людьми, и никто ни разу не выразил недовольства по поводу тех или иных бытовых вопросов.

Решение об организации именно четырех концертов было обусловлено тем, что сроки тура уже были определены Госконцертом СССР, и мы должны были подстраиваться под эти сроки. Никакой прибыли от концертов мы не получили. Мы подсчитали, что для получения прибыли необходимо продавать как минимум 80% билетов на каждый концерт, а нам удалось продать 60-70%. Так что мы едва окупили расходы. Но скажу, что особой задачи получить прибыль мы перед собой и не ставили. Намного важнее было показать Гиллану Армению, познакомить его с нашим народом, которому он протянул руку помощи в тяжелое время.

Ваган Карапетян и Иэн Гиллан.

Фото: из архива А. Митиняна.

Сложно описать мои чувства: это была смесь восхищения и гордости. Мы были горды тем, что в этих сложных условиях нам удалось организовать концерты.

Однажды музыкант Ара Геворгян попросил меня, чтобы его группа «Ралли» взяла на себя организацию одного из обедов в честь гостей. Они пригласили Гиллана и его музыкантов в один из ресторанов по дороге в Джрвеж. Мы сидели достаточно долгое время, когда из соседнего купе прозвучали звуки дудука. Гиллан сразу же попросил, чтобы музыканта пригласили за наш стол. Гиллан сказал, что желает пригласить дудукиста на свой завтрашний концерт. Честно говоря, я подумал, что завтра он забудет о своей просьбе. Но увидев меня на следующий день, Иэн повторил свою просьбу. Я обратился к Ара Геворгяну, он пригласил дудукиста Арсена Григоряна, который и выступил во время концерта.

Рассказывает музыкант Ара Геворгян

В те годы группа «Ралли», в составе которой я выступал, часто исполняла композиции Deep Purple. Мы знали наизусть практически все их песни. Когда мы узнали, что Гиллан приезжает в Армению, то естественно, подумали, что будем довольствоваться лишь тем, что встретим его в аэропорту и послушаем концерты. Конечно, мы не могли и представить, что мы будет сидеть с ним за одним столом и выступать на одной сцене.

Началось все с того, что мы пригласили Гиллана и его музыкантов на обед. Там выступал дудукист. Гиллан, услышав его музыку, выразил желание, чтобы во время его концерта звучал дудук.

Иэн Гиллан и Ара Геворгян в Ереване, 2010 г.

Фото: из архива А. Геворгяна.

Поначалу я не воспринял его желание всерьез. Однако на следующий день Гиллан повторил свою просьбу, и я позвонил дудукисту Арсену Григоряну, попросив его приехать в Спортивно-концертный комплекс на репетицию. Я объяснил клавишнику Гиллана, что он должен держать лишь одну ноту («си»), и ничего другого от него не требуется. Он согласился, но, будучи музыкантом, не мог устоять перед соблазном «украсить» композицию своими аккордами. Заметив это, я попытался подсказать ему, а он в ответ предложил, чтобы я сам сыграл, а он будет стоять рядом. Так мы с Арсеном и сыграли во время концерта. Что и говорить, это исполнение оставило на меня большое впечатление.  

Однажды мне позвонил художественный руководитель Камерного театра Ара Ернджакян и попросил пригласить Гиллана и его группу в театр. К полуночи мы пришли в театр, где началось самое настоящие безумие в самом хорошем смысле этого слова. Там были Грант Тохатян, Микаэл Погосян, музыканты, актеры. До самого утра Гиллан пел, мы играли, вместе исполнили песню Smoke on the Water. Описать это все словами я просто не могу.

Помню, как удивил Гиллана наш традиционный тост за «отсутствующих друзей». Он был очень удивлен и сказал: «Какой вы удивительный народ, у которого есть такой тост».

В 2010 году Гиллан предложил мне принять участие в создании одной из композиций группы Who Cares, созданной специально для сбора средств в пользу строительства музыкальной школы N 6 в Гюмри. Естественно, я с радостью согласился, и он отправил мне песню Holy Water, попросив, чтобы я придал песне армянский «оттенок». На этот раз я пригласил своего хорошего друга и известного дудукиста Аршака Саакяна, который великолепно выполнил поставленную перед ним задачу.

Рассказывает основатель проекта Rock Aid Armenia Джон Ди

24 года назад, 7 декабря 1988 года, мне позвонили из Вашингтона и сказали, что в Армении произошло землетрясение. Меня просили помочь в организации поездки первой иностранной съемочной группы в Армению.

Увидев кадры, сделанные в зоне бедствия, я решил начать инициативу по сбору средств под названием Rock Aid Armenia. Дэвид Гилмор из Pink Floyd был первым человеком, которому я позвонил, и который стал первой звездой, давшей согласие на участие в проекте. Однако, вне всякого сомнения, человеком, который сделал для проекта больше всего, был вокалист Deep Purple Иэн Гиллан.

Джон Ди и Дэвид Гилмор, 1989 г.

Фото: из архива Джона Ди.

В мае 1990 года я посетил Армению и отправился вместе с Иэном в зону землетрясения. В рамках проекта Rock Aid Armenia я только что выпустил “The Earthquake Album”, который стал в Британии «золотым», и вместе с Иэном мы хотели своими глазами увидеть то, что происходит в зоне бедствия.

Благодаря успеху альбома и сингла “Smoke on the Water” я был знаком с советским послом в Великобритании и его командой. Он посодействовал, чтобы Академия наук СССР спонсировала мой визит, и это открыло множество дверей. Несмотря на это, КГБ «присматривало» за мной. Самый забавный случай произошел в московском аэропорту, когда я дожидался рейса «Аэрофлота» в Ереван. Человек в розовом костюме читал английскую газету и тщетно пытался выглядеть как западный турист. Приглядевшись, я заметил, что он держит газету вверх ногами. Жестом я показал ему, что будет удобнее читать газету, перевернув ее в нормальное положение. Он посмотрел на газету, посмеялся над собой, подмигнул мне и улыбнулся. Я улыбнулся в ответ.

Лучшие дни самолета, которым я летел, были позади. Он был забит настолько, что некоторые люди стояли. Некоторые даже везли с собой кур. Одним словом, это было далеко от того, к чему я привык, летая британскими авиалиниями. Состояние самолета перед взлетом беспокоило меня, но посадка оказалась намного хуже. Мы резко снизились и приземлились так жестко, что весь багаж вывалился из шкафчиков над креслами. Когда самолет подпрыгнул на асфальте, наши сердца замерли. Даже местные пассажиры выглядели ошеломленными.

Иэн Гиллан и Брайан Адамс, 1989г.

Фото: Майкл Путланд.

На следующий день мы с Иэном отправились в Спитак. Нам подали красивый лимузин («Чайка»-Медиамакс), который, казалось, был взят со съемок фильма Голливуда 50-х. Путь в Спитак был долгим, и у нас Иэном было достаточно времени, чтобы поговорить о проекте Rock Aid Armenia.

Мы не знали, что нас ждет в зоне землетрясения. Будет ли у кого-нибудь время показать нам все вокруг? Будем ли мы допущены в дома людей? Огромное количество вопросов проносилось в нашем мозгу за время в пути.

Первое, что мы увидели - это мемориал, установленный в память о жертвах землетрясения. Недалеко было кладбище и мы заметили, что надгробные камни в Армении сильно отличаются от тех, что приняты на Западе. На них были запечатлены лица умерших людей, исполненные с фотографической точностью. Больше всего нас потрясли могильные плиты с изображением детей. Иэну и мне показали камень, на котором была изображена целая семья. На ней были выбиты красивые лица матери, отца и их детей. Все они погибли. На обратном пути мы увидели бесчисленное множество камней с похожими лицами… Нам было крайне сложно сдерживать свои эмоции.

Затем мы отправились в международную деревню в Спитаке. Сначала мы встретили пожилую женщину, которая жила во временном домике, состоящем всего из одной комнаты. Войдя внутрь, мы увидели стену, увешанную фотографиями ее родных. Показав на снимки, она заплакала. Переводчик сказал, что все они мертвы. Она говорила с нами на языке, который мы не понимали, но нам не требовалось перевода. Ее голос и рыдания объясняли все. На склоне лет она потеряла всю семью. Иэн нежно обнял ее. Он смотрел в ее глаза и ничего не говорил. Этого и не требовалось. Я взял ее за руки, и она положила свою голову мне на плечо. Я почувствовал ее слезы на своей шее. Мне было только 27, и я ранее никогда не испытывал подобное горе незнакомого человека. Горе заполнило комнату…

Джон Ди и Пэт Кэш, 1991 г.

Фото: из архива Джона Ди.

Затем Иэн и я увидели нечто, что потрясло нас еще больше. Мы пришли в школу-времянку и вошли в «класс для сирот». Оказалось, что большинство детей здесь потеряли свои семьи. Матерей, отцов, братьев, сестер, бабушек, дедушек. Глаза этих детей потрясли меня так глубоко, что я до сих пор не могу говорить об этом дне вслух. Глядя в их глаза, ты видишь, что они еще живы, но чувствуешь, что внутри эмоционально они умерли. Я обнаружил, что у меня текут слезы, когда я пишу эти строки. Я понимал, что невозможно облегчить горе этих детей. Это изрезало мне душу тогда, и воспоминания о той встрече терзают мне душу и сегодня.

Мы вернулись в машину. Никто не разговаривал. Мы просто не могли говорить. Мы были в шоке от увиденного. Проезжая вокруг руин, мы не могли не задаваться вопросом - как общество может оправиться от такого опустошения и горя? Мы остановились, чтобы я снял интервью для MTV. Помню, я говорил тогда, что эта земля еще десятилетия будет нуждаться в помощи. Конечно, тогда я не догадывался, что Иэн и я вернемся сюда 20 лет спустя, пытаясь внести свою небольшую лепту.

По пути обратно в Ереван в машине снова царила гробовая тишина. Никто не хотел говорить. Каждый из нас находился в своем собственном мире, в котором нас преследовали тени того, что мы увидели. Наконец кто-то сказал что-то такое, что заставило всех рассмеяться, и мы начали говорить о позитивных моментах, увиденных нами. Настроение в машине постепено выправилось, и вскоре мы вновь почувствовали себя в своей тарелке.

Вечером я стоял в глубине сцены, наблюдая за концертом Иэна в Спортивно-концертном комплексе. Когда прозвучала первая нота, мы увидели невероятно мощный по своему эмоциональному накалу отклик толпы. Иэн отреагировал на это лучшим шоу, которое я когда-либо видел в его исполнении.

После визита в Спитак я понял, что успех проекта Rock Aid Armenia определялся не количеством денег, которое нам удалось собрать. Главным было повышение морального духа людей. Спустя 17 месяцев после землетрясения мировые СМИ вернулись домой, и об Армении за рубежом больше не говорили. Но тот факт, что некоторые из величайших мировых рок-звезд все еще пытаются помочь, поднимал дух людей. Они понимали, что их не забыли.

Во время одного из тостов в Спитаке кто-то сказал, что в день землетрясения музыка умерла. Нам также сказали, что раны заживут тогда, когда музыка вернется в сердца армян. Когда в 2009 году я решил переиздать Smoke on the Water, записанную в рамках Rock Aid Armenia, я хотел, чтобы средства были направлены на музыкальный проект, имеющий отношение к детям. С помощью Медиамакс и Фонда армянской помощи мы решили попробовать и восстановить музыкальную школу в Гюмри.

Иэн Гиллан и Джон Ди в Ереване, 2010 г.

Фото: Медиамакс.

Сейчас эта школа строится, и те усилия, которые Иэн и я начали прилагать много лет назад, приведут к позитивному итогу. Такому итогу, который вернет музыку в сердца юных армян. То, что мы делаем это в сотрудничестве с нашими армянскими друзьями из Фонда армянской помощи и Медиамакс, делает этот проект особенно важным для нас.

Для меня является честью, что меня считают другом Армении. Эта страна занимает особое место в моем сердце. Я знаю, что могу говорить и за Иэна – то, что мы увидели в Спитаке много лет назад, останется с нами до конца наших дней.

Иэн Гиллан и Джон Ди встречаются с президентом Армении, 2010 г.

Фото: Медиамакс.

Отрывок из книги «Иэн Гиллан – дорогой славы»

С 17 по 20 мая Гиллану рукоплескала Армения. Между сценой и публикой не существовало никаких преград, во время концерта Ян пожимал руки, раздавал автографы и т.п. Порядок обеспечивали только два охранника, которые стояли по бокам сцены. Фэны непрерывно скандировали: «Гиллан-Гиллан», - атмосфера была поистине фантастическая. В первый вечер, перед песней “Ain't No More Cane On The Brazos”, Гиллан сказал, что посвящает ее «невинным жертвам землетрясения в Армении».

На третий день, где-то в середине концерта, во время рукопожатий, фэны стянули Гиллана со сцены к себе вниз. За певцом спрыгнули два охранника, и когда Ян вернулся на сцену, то на его груди уже не было знаменитого значка шерифа. Увидев это, он засмеялся, выдал какую-то реплику, и продолжил песню. Все это время музыканты группы невозмутимо продолжали играть.

Во время последнего концерта на сцену был приглашен музыкант, который около 10 минут играл на дудуке (армянский народный инструмент). Красивая мелодия плавно перешла в песню “Ain't No More Cane On The Brazos”. Публика подпевала Гиллану, и по всему залу были видны «плавающие» огоньки зажигалок. Ближе к концу концерта из толпы вырвалась девушка и, буквально прыгнув на Гиллана, обхватила его руками и ногами, страстно поцеловав в губы. Охранники с трудом оторвали фанатку от певца. Ян улыбнулся, прижал ее нежно к себе, и жестами попросил охранников проводить девушку вниз, к зрителям.

Все четыре концерта группа выступала с одинаковым репертуаром: Gut Reaction, Black Night, Living For The City, Strange Kind Of Woman, Ain't That Loving You Baby, Nothing To Lose, Ain’t No More Cane On The Brazos, I Thought No, Knocking At Your Back Door, Puget Sound, Sweet Lolita, Trouble, New Orleans, Lucille, Smoke On The Water.

«Иэн Гиллан – суперзвезда»

В мае 1990 года в журнале «Эхо Планеты» было опубликовано интервью с Иэном Гилланом, озаглавленное «Иан Гиллан - суперзвезда». Интервью было приурочено к началу турне певца по Советскому Союзу. Представляем вашему вниманию отрывки из этого интервью, сделанного корреспондентами ТАСС Андреем Бирюковым и Александром Сисневым.

***

Беседа перед гастролями в СССР была не первой нашей встречей с Гилланом. Мы познакомились во время представления благотворительной пластинки «Рок помогает Армении». Тогда певец очень тепло отзывался о нашей стране, интересовался происходящими в ней событиями. И теперь он охотно откликнулся на просьбу дать интервью для журнала «Эхо планеты» и пригласил нас к себе домой.

После полуторачасовой езды от Лондона мы добрались до местечка Каблинг. Здесь, на улице Ридинг-лейн, в особняке «Олд Мэнор-хауз» и живет певец. Едва машина подкатила к дому, в дверях появился сам хозяин в розовой спортивной майке и голубых джинсах. Рядом стояло четырехлапое существо с прикрепленным к ошейнику пластиковым раструбом непонятного назначения.

- Это Руфус, – пояснил Иан, заметив удивление, с каким мы разглядывали этого «космического пришельца». – Поранил себе передние лапы, а бинтов не терпит – тут же сдирает. Пришлось надеть на него это хитрое устройство – для его же блага.

Зайдя в дом, мы увидели настоящее «звериное царство». Две кошки, канарейка, большой аквариум с рыбками самых невообразимых расцветок. «У каждой есть имя», – доверительно сообщила 6-летняя Грэйси, дочь Гиллана. Кроме несчастного Руфуса, по комнатам шныряли еще три дворняги.

Иэн Гиллан, 1989г.

Фото: Майкл Путланд.

- Вообще-то, мы хотели взять одну собаку, – сказал Иан, – но когда приехали с женой в приют для бездомных животных и увидели этих четырех страдальцев в одной клетке, не удержались и забрали всех.

Гиллан пригласил нас осмотреть его жилище, добавив не без гордости, что многое в доме – от столярных работ до проводки канализации – сделал собственными руками.

***

- Иан, насколько нам известно, турне по СССР было запланировано на март. Мы сообщили об этом на родину и, честно говоря, чувствовали себя виноватыми перед советскими любителями рока, когда график оказался сорванным. Что случилось? Организационные неполадки?

- «Виновата», если можно так сказать, моя пластинка под названием Naked Thunder («Обнаженный гром»). Мне казалось, я успею побывать в СССР в марте, а потом отправиться в Западную Европу, чтобы заняться ее рекламой. Но западногерманская фирма грамзаписи перенесла выпуск диска на июль, и мы решили еще поработать в студии.

- Cоветские любители рока услышат эти новинки?

- Да, в гастрольную программу мы включили несколько новых композиций. Но будем играть и уже испытанное временем: наиболее известные вещи Deep Purple и группы Ian Gillan band, классику рока, например «Люсиль» Литтл Ричарда, и многое другое. Любопытно, как примут нашу музыку у вас, тем более что, по моим сведениям, в нашем маршруте есть города, где западные группы выступают редко.

***

- Не секрет, что у многих ваших коллег на гастролях в СССР были проблемы с аппаратурой. Приходилось везти с собой многотонный груз...

- В основном мы будем пользоваться той же техникой, что и группа Black Sabbath во время их ленинградских гастролей, но кое-что, конечно, привезем с собой. Надеюсь, концерты пройдут хорошо, и публика будет довольна.

***

- Помнится, исполнение вами партии Иисуса Христа в опере Уэббера справедливо назвали событием в музыкальной жизни. Вы, возможно, знаете, что и у нас опера пользовалась фантастической, просто невероятной популярностью, хотя официальные «культурные ведомства» привычно делали вид, что такого произведения просто не существует. Не расскажете ли вы подробнее об этой работе?

- На запись рок-оперы «Иисус Христос – суперзвезда» меня пригласил Тим Райс. Он не достиг такой славы, как Эндрю Ллойд Уэббер, а между тем именно Тим во многом предопределил успех произведения.  Он провел  огромную исследовательскую работу, написал прекрасный текст. Я, кстати, считаю, что в музыкальном плане велика заслуга не столько композитора, сколько артистов и исполнителей – это они своим импровизационным мастерством «довели» оперу до того звучания, в котором она известна. Однако дальше «Иисуса Христа» наше сотрудничество с Уэббером не пошло, хотя позже мне предложили спеть партию генерала Перона в его новой вещи – «Эвита». Мне показалось, что музыка эта уже ближе к кабаре, и я не согласился. Сказались и личные мотивы: Уэббер приобретал все большую власть, а авторитет Райса падал. Как мне думается, несправедливо. А к Тиму я отношусь очень хорошо...

***

Собираясь в СССР, мы надеемся, что поездка будет познавательной для нас, – говорит Гиллан. – Хотим познакомиться с разными народами вашей страны, их характером, культурой. Уверен: мы многое увидим и чему-то научимся. Одно дело – читать в газетах о Советском Союзе, слушать политиков и деловых людей, и совсем другое – лично беседовать с обычными людьми. Меня интересуют философия будничной жизни простых людей, их симпатии и антипатии...

Иэн Гиллан, 1990г.

Фото: страница официального сайта Иэна Гиллана на Фейсбук.

Рассказывает художественный руководитель и директор Камерного театра Ара Ернджакян

В театре собралось около 50-60 человек, многие, конечно, знали, что к нам придет сам Иэн Гиллан.

В те годы в нашем театре активно функционировал джаз-клуб. В «Голубом зале», в основном, играл наш квартет. Все знали, что после спектаклей, в 10 часов вечера можно забиться сюда. Мы проводили сумасшедшие вечера.

Когда появился Гиллан, в театре стоял визг. Он пришел со своими музыкантами.  У нас была идея просто собраться и выпить вместе, мы не думали, что он будет петь.

Поначалу играли и пели как его музыканты, так и наши. Позднее запел и сам Гиллан. Это была сумасшедшая ночь. Было непонятно, кто поет, кто танцует, за роялем одновременно могло оказаться человек шесть.

В этом зале мы не могли собрать много людей - собрался узкий круг, все знали, что произойдет чудо.

Основатель рок-группы «Айас», композитор Артур Митинян

Фанаты, в их числе и наша группа, встретились с Гилланом в гостинице «Двин», где он жил. Мы скромно стояли у входа, когда появился Гиллан.

Фото: из архива А. Митиняна.

Он был очень приветливым и простым в общении человеком и сам подошел к нам. У меня в руках был какой-то журнал, уже не помню, кто был изображен на обложке. Я протянул его для автографа. А у нашего ударника «Рэмбо» вообще не было ничего под рукой - он протянул свой паспорт, и Гиллан оставил автограф в нем.

Рассказывает бывший сотрудник Спортивно-концертного комплекса (старший инженер отдела спортивных мероприятий) Ваган Маноян

Я и мои друзья были большими фанатами Deep Purple. Принять на нашей сцене Иэна Гиллана уже было большим событием для нас, однако наша радость удвоилась, когда после концерта нам предоставили возможность пообщаться с ним. Общались мы через руководителя отдела сценического оборудования, который был бывшим летчиком и владел английским.

Во время встречи с нами Гиллан был очень непринужденным. Мы угостили его армянским вином, которое ему очень понравилось. Он говорил, что за «железным занавесом» СССР казался ему настоящим злом, однако здесь он встретил много добрых людей. Его, в частности, удивила наше теплое отношение к року.

Члены группы привезли с собой все необходимое, и Гиллан в гримерке мог чувствовать себя как дома. Помню, что они привезли с собой много пива, которое постоянно пили. Привезли также велосипеды и баскетбольные мячи: катались за сценой  на велосипеде.

Концерт прошел очень хорошо. Исполнение песни Smoke on the Water было незабываемым, я не верил, что перед нами выступает Иэн Гиллан. К сожалению, во время концертов зал не был полным. Помню, что через несколько дней после концерта Гиллана на той же сцене выступала узбекская группа «Ялла», и зал был полон.

Рассказывает директор Медиамакс Ара Тадевосян

Весной 1990 года я возвращался из школы, и уже почти дошел до дома, когда увидел нечто и буквально окаменел. На стене цветочного магазина в начале проспекта Баграмяна красовалась большая надпись, сделанная белой масляной краской: IAN GILLAN IN ARMENIA: MAY 17-20, 1990. Было трудно поверить, что это реальный «анонс», а не чья-та злая шутка. Это казалось невероятным. Я был ярым фанатом Deep Purple, и мой мозг отказывался представить, что через месяц я смогу увидеть и услышать Иэна Гиллана в Ереване.

На первый концерт я пошел со своей одноклассницей Элизой, которая была одной из немногих «металлистов» Еревана. Наши места были на трибуне, но после нескольких песен мы спустились вниз и продолжили слушать концерт уже стоя. Честно говоря, впечатлений от первого концерта у меня осталось немного, в отличие от последнего, четвертого.

Интересно, что на последнем концерте я оказался совершенно случайно. Вместе с одноклассниками мы были на дне рождения друга. Вдруг выяснилось, что у хозяев были билеты на концерт Гиллана, идти на который они не собирались. Мы решили взять билеты и пойти, тем более, что находились почти рядом со Спортивно-концертным комплексом. Пошли втроем - мои одноклассники Авик Элоян, Наири Петросян и я. Стоило нам выйти на улицу, началась сильнейшая гроза, под которой мы бежали по Киевскому мосту. Излишне говорить, что до концертного зала мы добрались промокшими до нитки. Мы сразу заняли места у сцены, и когда концерт начался, ощущения было не сравнить с впечатлениями от первого концерта. Здесь все было иначе, тебе передавалась энергетика не только Гиллана и его музыкантов, но танцующих и кричащих рядом десятков людей. Гиллан периодически наклонялся и пожимал руки фанатам. Повезло и мне. Он посмотрел на меня и подал мне руку.

Иэн Гиллан, 1990г.

Фото: страница официального сайта Иэна Гиллана на Фейсбук.

Все равно мне казалось, что это сон… Большую часть концерта Авик провел сидя на моих плечах, но это не вызывало у меня ни малейшего дискомфорта. Было незабываемо, когда на сцену вышел дудукист и Гиллан сказал, что посвящает песню жертвам Спитакского землетрясения. Все зажгли зажигалки и спички - подобное мы раньше видели только в иностранных фильмах.

После концерта мы решили попытаться взять автограф у Гиллана. Втроем пошли к служебному входу Комплекса, где собралось еще 20-30 человек. Ждали довольно долго, около 2 часов. Но Гиллан не выходил, а нам не разрешали войти. Наконец, когда почти наступила полночь, решили, что мы с Авиком пойдем домой, а Наири останется и возьмет автографы для всех нас. Стоило мне войти домой, как в нос ударил резкий запах валокордина. Мне было 14 лет, и я впервые пришел домой за полночь. Мама, увидев меня, так обрадовалась, что не стала особо сердиться. Я уже лежал в постели, когда домой пришел папа. Оказалось, что они с тетей пошли меня искать, и обнаружив у служебного входа Комплекса Наири, почти насильно отвезли его домой.

Через несколько месяцев я все-таки раздобыл автограф Гиллана - выменял его на фирменный сингл группы Rolling Stones. Я поставил автограф в рамку, и он около 10 лет висел на стене у меня в комнате…

Фото: из архива А. Митиняна.

Конечно, в 1990 году я не мог мечтать о том, что через 19 лет приглашу Иэна Гиллана в Армению в рамках нашего проекта “Армения благодарна року”. Когда в 2009 году Гиллан прибыл в Армению, я стоял в аэропорту и безумно волновался, думал, что же я скажу, когда увижу его. Я сказал: «Знаете, в 1990 году я так долго вас ждал, чтобы взять автограф, но не смог». Он тепло улыбнулся и я понял, что мое волнение было напрасным, наш гость - не звезда, а очень хороший и добрый человек, и наша связь с ним будет долгой. Но это уже другая история… 

Над проектом работали: Ара Тадевосян, Арам Араратян, Элеонора Араратян, Мариам Маноян, Анна Зильфугарян.

Выражаем благодарность: Наире Шахсуварян.