В преддверии 100-летней годовщины Геноцида армян Медиамакс продолжает цикл интервью с интеллектуалами из Армении и диаспоры. Мы собираем разные мнения о том, может ли 100-летие Геноцида стать «новым началом» для армянского народа.

Наш собеседник – со-основатель фонда IDeA, меценат и бизнесмен Рубен Варданян.

- Проекту 100 Lives, о запуске которого будет объявлено сегодня, предшествовала большая интеллектуальная и организационная работа. В итоге родился проект, в котором, как вы говорите, сочетаются прошлое, настоящее и будущее. Расскажите подробнее об этой концепции.

– Активная подготовка к запуску проекта 100 Lives началась девять месяцев назад. Я и наша команда потратили много времени и сил на поездки и общение: объездили практически все крупные центры армянской диаспоры, обсуждали идею проекта с очень разными людьми – не только с армянами, но и с представителями многих других национальностей. На этих встречах мы говорили не только о самом проекте, но и о том, что происходит в мире в целом и в армянском мире в особенности. Я рассматриваю проект 100 Lives как мост между этими двумя мирами.

Проект родился из истории моей семьи. После событий 1915 года в Оттоманской Турции мой дед, как и многие другие дети, чьи родители стали жертвами геноцида, оказался в сиротском приюте, получил там образование и впоследствии стал известным историком, профессором Ереванского государственного университета. Дед мало рассказывал о том, что ему пришлось пережить, – в советское время многое приходилось скрывать, поскольку рассказы о помощи иностранцев, особенно американцев, армянским детям по понятным причинам не приветствовались.

Вообще, тема геноцида болезненная и опасная. Мало кто из выживших хочет о нем рассказывать, а если и рассказывают, то говорят в основном о зверствах и ужасах. Во всех разговорах о геноциде, на мой взгляд, часто упускается очень важная вещь: мы победили, несмотря на всю тяжесть трагедии, произошедшей 100 лет назад, когда армян лишили исконных земель, отняли имущество, а главное – уничтожили ¾ людей, живших на этих землях. Мы победили потому, что сумели сохранить себя вопреки всем сложностям и трудностям и добились больших успехов в разных областях деятельности и в разных странах. Да, мы должны помнить и чтить память погибших, нам важно признание факта геноцида другими странами, и особенно Турцией, но наш главный посыл миру заключается в том, что мы живы и мы сильны. А для того, чтобы помнить и требовать, надо быть живыми и сильными.

Проектом 100 Lives мы хотим выразить благодарность тем, кто помогал армянам 100 лет назад и чьими усилиями инициаторы геноцида потерпели крах в своей главной цели – уничтожении армянского народа. Я убежден, что только сильная и излечившаяся от синдрома жертвы нация может быть благодарной. В рамках нашего проекта мы сочетаем три элемента, которые соотносятся с нашим прошлым, настоящим и будущим.

Во-первых, мы пытаемся сохранить прошлое, помогая оцифровывать миллионы страниц архивных материалов, причем не только в Армении, но и в диаспоре. Кроме того, мы собираем личные истории армян, переживших геноцид, и тех, кто им помогал. Сегодня в мире очень мало известно о том, что было сделано многими народами, и особенно американским, для спасения сотен тысяч армянских детей, ставших беженцами и сиротами в результате геноцида. Но, к сожалению, мы и сами мало об этом знаем. Что удивительно, даже в США немногие знают о том, что сбор средств в помощь армянам стала первым примером масштабной благотворительности в этой стране. В нем принимали участие миллионы рядовых американцев, было собрано порядка 115 миллионов долларов. В сегодняшнем эквиваленте это миллиарды долларов, и эта цифра поражает воображение! Мы должны и хотим рассказать нынешнему поколению людей о том, что сделали все те люди – американцы, датчане, норвежцы, швейцарцы, французы, русские и многие другие – для того чтобы спасти наш народ.

К сожалению, в то время армяне не смогли в полной мере выразить им свою благодарность, и мы хотим сделать это сейчас, связав прошлое с настоящим. Поэтому второй компонент проекта 100 Lives – это ежегодная международная гуманитарная премия «Аврора», которая будет вручаться людям, прилагающим усилия для спасения жизней в наши дни. Премия названа в честь Аршалуйс Мартикян, которая после геноцида 1915 года была спасена российской армией и впоследствии оказалась в США, приняв имя Аврора Мардиганян. Она написала книгу о тех страшных событиях – Ravished Armenia («Растерзанная Армения»). Эта книга была положена в основу фильма, в котором Аврора сыграла саму себя. На протяжении нескольких лет этот фильм был самым кассовым в США и сыграл громадную роль в информировании людей о геноциде армян. Церемония вручения премии будет проходить ежегодно в Ереване 24 апреля. Первое вручение состоится в 2016 году. Геноцид не остался в прошлом, к сожалению, это происходит и в сегодняшнем мире. Денежная премия в размере 1 миллион долларов будет направлена большей частью на поддержку деятельности людей, которые борются с ним и помогают пострадавшим. Номинантов премии отбирает жюри, в которое входят очень известные и замечательные люди из разных стран.

Основатели проекта 100 Lives Рубен Варданян и Нубар Афеян

Фото:Danil Kolodin for IDeA

И, наконец, в-третьих, мы выражаем благодарность через конкретные проекты. Например, мы видим, что сегодня во многих странах, таких как Египет, Сирия, Иран, Ирак, Ливан и другие, дети не могут получить образование. Для таких детей мы будем выделять стипендии. Планируется, в частности, выделить 100 стипендий для обучения в UWC Dilijan College. Дети должны вырасти с пониманием, что им кто-то помог, с чувством благодарности и желанием помогать другим. Этот компонент проекта 100 Lives связан с будущим.

– Можно предположить, что поездки в главные очаги армянской диаспоры и встречи с ее разными представителями стали для вас открытием, несмотря на то что вы сами являетесь представителем диаспоры, пусть и не «классической». Расскажите о своих главных впечатлениях – как позитивных, так и негативных.

– Я, наверное, не совсем типичный представитель армянской диаспоры. Я вырос в Армении, сформировался уже в России, но поскольку мой бизнес всегда был международным, это давало мне возможность гораздо более широко смотреть на мир.

Первое впечатление, которое возникло у меня во время поездок и встреч, – это глубина разобщенности армян. К примеру, уважаемый человек, выпускающий журнал в диаспоре, отвечая на вопрос о том, почему в своем докладе он вообще не упоминает армянскую общину России, сказал: «Они не говорят по-армянски и по-английски, и я ничего о них не знаю». В такие моменты понимаешь, какие серьезные разломы существуют в том, что представляется нам консолидированной армянской диаспорой.

В то же время меня порадовало выраженное у многих армян стремление сохранить свою национальную идентичность и искренняя гордость за принадлежность к армянской нации.

Другой серьезной проблемой является ассимиляция. До и после геноцида большие армянские общины были сформированы главным образом в мусульманских странах, и сохранение национальной идентичности, языка и культуры было одним из способов выживания. В такой ситуации ребенок из армянской семьи должен был ходить исключительно в армянскую школу, иные варианты просто не рассматривались. Армянская школа, армянская церковь – это были очаги, которые позволяли армянам сохранить себя в условиях доминирования другой культуры, которая, пусть и не была враждебной (к примеру, в Ливане или Сирии), все равно отличалась от армянской.

Последующий переезд многих армян в Россию, где диаспора сегодня наиболее многочисленна, в Америку, Канаду, Австралию или Аргентину, культура и традиции которых были им более близки, привел к ситуации, когда у людей появился выбор, которого раньше не было. Условно говоря, в новой среде посещение армянской школы уже не было чем-то аксиоматичным, особенно в том случае, если данная школа не была самой лучшей с точки зрения качества образования. Выяснилось, что если идея сохранения национальной идентичности не подкрепляется возможностью развития, она перестает работать. Парадокс заключается в том, что более комфортные условия жизни приводят к более быстрой ассимиляции. Люди хотят направлять детей не просто в хорошие, а в лучшие школы. И если армянская школа таковой не является и при этом расположена за несколько десятков километров, очевидно, что выбор будет сделан не в ее пользу.

Еще одна проблема, которая стала для меня очевидной, заключается в том, что многие армяне, уехавшие из Армении за последние 25 лет, вольно или невольно пытаются доказать себе и окружающим, что приняли единственно верное решение. Вследствие этого очень большое число представителей этой «новой диаспоры» подсознательно негативно настроено в своем отношении к тому, что происходит сегодня в Армении, и категорически не хочет ассоциировать себя с армянским миром.

Рубен Варданян и директор колледжа UWC Dilijan Джон Паддифут

Фото:Danil Kolodin for IDeA

На фоне этих проблем все серьезнее встает вопрос: а что же нас объединяет? На первый взгляд, ответ очевиден – независимое армянское государство. О независимости мы мечтали на протяжении сотен лет и, получив ее, испытали невероятную волну воодушевления, но также и опасения за ее сохранность в будущем. Понятно, что создание любого государства требует времени и сил. В любой точке мира люди легче всего консолидируются на фоне трагических событий или же тогда, когда их страна становится ярким лидером и примером успеха. Когда в Армении шла война или произошло землетрясение, это консолидировало даже тех армян, которые не говорят по-армянски или никогда не были в Армении. Когда в Армении все будет очень хорошо, то многим тоже захочется ассоциировать себя с ней и быть частицей истории ее успеха. Однако сегодняшняя Армения как средняя страна со средними амбициями не вызывает у многих армян диаспоры ни гордости, ни страха за ее будущее. Сегодня в диаспоре нет разочарования в отношении Армении, скорее, это можно назвать безразличием, которое, на мой взгляд, гораздо опаснее негативного отношения, поскольку лишено каких-либо эмоций.

Кроме того, существует большой разрыв поколений. В диаспоре немало людей старше 70 лет, которые сделали очень много для сохранения армянского мира. У нас также есть очень интересное молодое поколение, желающее сохранить свою идентичность, не теряя при этом динамизма. Однако большой слой людей в возрасте от 40 до 70 лет чаще всего никак не ассоциирует себя с армянским миром. В результате происходит дисбаланс: нет вовлеченности большого количества людей, а слишком небольшое число самых активных членов той или иной общины тащит на себе очень много.

Наличие всех этих проблем усугубляется отсутствием мечты, которая могла бы консолидировать людей вне зависимости от того, где они родились и на каком языке говорят. Таким образом, нам предстоит проделать огромную работу, если мы хотим полноценно использовать ресурсы и потенциал армянского мира.

– Кто должен играть роль «первой скрипки» – Армения или диаспора?

– Никто не должен доминировать – ни Армения, ни диаспора. Должно существовать максимальное взаимное проникновение и поддержка. Другой вопрос, вокруг чего объединяться? Должна быть общая мечта. Очевидно, что Армения нуждается в помощи диаспоры и наоборот, но ни одна из сторон не готова в этом признаться до конца. Мешают разные комплексы. Многим в Армении не нравится, что «вот приедут армяне из диаспоры и начнут учить нас жить». Есть и такие представители диаспоры, которые убеждены в том, что пожертвование в размере 10 тысяч долларов должно автоматически давать им какие-то особые права.

Запрос на использование потенциала диаспоры должен формироваться элитой Армении, которая должна понять, что без использования этого ресурса с его компетенцией мы не сможем успешно конкурировать на мировом уровне. К сожалению, этот сигнал не поступает не только от государственных чиновников, но и от представителей бизнеса или медиа. К примеру, какое из армянских СМИ пыталось когда-либо реализовать проект с участием армянских журналистов из диаспоры, обладающих международным признанием? Модель бизнеса и общества в целом в Армении построена на достаточно большой замкнутости, которая не предполагает необходимости становиться лучшими из лучших.

К сожалению, сегодня одним из главных бичей Армении является посредственность. Раньше армяне считались одними из самых образованных и способных людей, знающих несколько языков. В те времена, когда армяне добирались до Сингапура или Бирмы, более 90 процентов людей мира рождались, жили и умирали, не покидая своего родного города или деревни. Когда большинство людей не умело читать и писать или с трудом изъяснялось на родном языке, армяне говорили на нескольких. Я часто шучу, что армяне придумали Facebook задолго до того, как он был создан, поскольку технологии сетевого общения всегда активно использовались нашим народом.

Сегодня мы живем в мире, где границы становятся все более формальными, и у активной части населения есть практически неограниченные возможности в плане перемещения по миру для работы или образования. В то же время глобализация приводит к тому, что многие молодые люди хотят понять, кто они на самом деле. И если раньше говорили, что следует давать людям не рыбу, а удочку, то сегодня нужна не просто удочка, а знания о том, как сделать так, чтобы обеспечить максимальную эффективность этой удочки и ловить ею не пять, а, скажем, десять рыб.

В информационном обществе знания становятся ключевой компетенцией для создания конкурентоспособной продукции. Армяне всегда были нацией пионеров, несмотря на свою малочисленность. Мы всегда задавали для всех и для самих себя высокую планку, и мы не должны отказываться от нее.

Посредственность, пустившая глубокие корни в нашем обществе, очень опасна, поскольку убивает в нас творческое начало. Чтобы преодолеть этот кризис, нам нужна революция сознания. Мы должны удивлять и ломать предубеждения. Мы не можем позволить себе быть посредственными и должны сделать все, чтобы стать лучшими во всем, что мы делаем, в том, как мы живем, как работаем и как думаем.

Армянский народ несколько раз в истории человечества оказывался на передовых позициях в условиях больших перемен. Сегодня мы должны сделать все, чтобы вновь стать страной и нацией, мнение которой будут слышать, уважать и учитывать.

Я убежден, что мы все можем изменить к лучшему и обернуть в нашу пользу. Армянский народ пережил немало тяжелых моментов на протяжении своей истории, в том числе и страшную трагедию в ХХ веке, но не был уничтожен или побежден. Мы – пример нации, успешно возродившейся в очередной раз, и поэтому я остаюсь оптимистом.

С Рубеном Варданяном беседовал Ара Тадевосян.