Последние  глобальные процессы – диалог между лидерами КНДР и Южной Кореи, односторонний выход США из «ядерной сделки» с Ираном, перенос американского посольства из Тель-Авива в Иерусалим, попытки Германии и Франции вернуть Европе внешнеполитическую субъектность, укрепление турецкого и израильского факторов на Ближнем Востоке, победа президента Владимира Путина с сохранением курса на построение новой Российской Империи – говорят о том, что мир входит в зону длительной геополитической турбулентности. 

Корни нынешнего мирополитического кризиса уходят к концу 80-х-началу 90-х гг. прошлого века. Падение Советского Союза – носителя социально-коммунистической идеологии и одного из гарантов сохранения Ялтинско-Потсдамской системы миропорядка – ознаменовало конец Холодной войны и биполярного устройства в международных делах. На этих руинах выросла новая система, основанная на тотальной глобальной гегемонии субъекта-победителя – Соединенных Штатов.

Основные нарративы были выстроены на концепции демократического мира и рыночных взаимоотношений. Отступление реализма в международных отношениях породило вакуум, который заполнили идеи неолибералов о глобальных и открытых капиталистических джунглях, а также неоконсерваторов, смотрящих на мир сквозь призму американской исключительности, основанной на христианско-иудейских ценностях. По сути, мы оказались в диком лесу, где нет никаких правил и порядка, а успех в борьбе за выживание определяется нестандартными решениями и подходами. История показывает, что укрепление больших хищников (великие державы) всегда происходит за счет поглощения мелких травоядных (малые страны и народы со слабым государственным иммунитетом). 

Битва этих держав, слом международной системы и геополитические катаклизмы всегда болезненно отражались на армянском мире. Мы всегда оказывались в проигрышной ситуации по причине отсутствия единого стратегического долгосрочного видения. 

История не терпит сослагательного наклонения, но интересно, как бы сложилась судьба нашей нации, прими Тигран Великий сторону Рима в войне с Понтийским царством. Личные родственные отношения с Митридатом Евпатором повлияли на принятие политического решения, итогом которого стала вассализация Великой Армении. Подобных ситуаций было бесчисленное множество – безальтернативная ориентированность киликийских царей на католический мир Европы, чрезмерное политическое доверие Великобритании и Франции после Первой мировой войны и т.д. 

Поверхностное отношение к большой политике и надежда на то, что деньги олигархов (Гюльбенкян, Манташев) помогут девальвировать ювелирную стратегию противников, привели к потере значительной части исторических территорий с молчаливого согласия международного сообщества. Трагедия состояла в том, что ни Погос Нубар, ни Галуст Гюльбенкян, ни Арам Манукян не смогли стать Кемалем Ататюрком, Жоржем Клемансо и Иосифом Сталиным. Мы проиграли независимую Армению в больших международных политических коридорах, а сохранение малой части Восточной Армении (ставшей советской) стало возможным благодаря фанатизму, храбрости и безрассудству отдельных военачальников: Гарегина Нжде, Мовсеса Силикяна, Андраника Озаняна, Драстамата Канаяна и других. Народы, проходившие через подобные потрясения (евреи, ирландцы, поляки), приходили к одному заключению – необходимости создания и укрепления государственного и национального иммунитета. 

Похоже, что нам нужны дополнительные уроки, ибо делать нужные выводы и заключения мы не хотим. По итогам конца СССР мы имеем оформленные территориальные границы, которые юридически признаны международным сообществом в качестве суверена армянского народа. И история вновь повторилась. Национальное воинство в лице коллективного Монте Мелконяна добилось успеха в деле освобождения Арцаха – одной из стратегических зон Великой Армении. Эта победа была значима не только с военной точки зрения, но и с психологической: было крайне важно сломить мышление народа, теряющего земли, и заменить его на концепт нации-собирателя своего физического и метафизического исторического наследия. 

К сожалению, как и сто, пятьсот и тысячу лет назад, чиновники поставили эту победу на торги, а государство превратили в территорию для реализации своих личных амбиций. 

Народ (неорганизованное большинство) был занят решением социальных проблем и не требовал от своего «элитарного меньшинства» создания государственных институтов и системы сдержек и противовесов. Мы, как и ранее, стали ассоциировать государство с образами личностей, которых сами возвели в политический абсолют. Наши чиновники не стали государственниками. Принципиальное отличие первого от второго состоит в том, что чиновник служит начальству и узкой бюрократии, а государственник всегда лоялен двум метафизическим атрибутам – национальному флагу и национальному гербу. 

Сегодняшняя трагедия та же, что и была всегда – отсутствие политической нации и государственников, а также ориентированность на внешние центры. 

Попробуем рассмотреть совершенно конкретные примеры, которые позволят раскрыть не точечные, а фундаментальные проблемы, ставящие армянское государство в смертельную опасность.

За основу возьмем главный внешнеполитический приоритет - переговорный процесс по арцахскому направлению. Будучи реалистом, я осознаю, что любая внешнеполитическая амбиция должна быть подкреплена соответствующей ресурсной базой. В 90-х гг. мы не только одержали военную победу, но и поставили под сомнение факт физического существования Азербайджана (при наличии на тот момент политиков-стратегов эта задача была бы целиком и полностью решена при поддержке внешних центров). Единственная глобальная держава – Соединенные Штаты Америки в лице администрации Джорджа Буша-старшего -рассматривала Армению в качестве своего союзника в регионе. Опять же, при наличии у нас государственников, теоретический проект «Кавказский Израиль» мог стать реальностью (к сожалению, снова приходится прибегать к сослагательному наклонению). Европейские страны (особенно Франция) были готовы к серьезному стратегическому диалогу, Россия находилась в фарватере западного влияния, а наши лоббисты были на пике своего влияния. Иными словами, за первые десять лет независимости мы могли добиться больших возможностей как на внутреннем фронте, так и в направлении внешнеполитической диверсификации. 

Как эти возможности были использованы? Вместо требования безоговорочной капитуляции Баку было подписано соглашение о прекращении огня. Лучшего подарка для азербайджанской стороны и придумать было нельзя. Победившая сторона приостанавливает успешное наступление (боясь внешней реакции) и дает противнику время обеспечить себе политические и экономические тылы и приготовиться к неизбежному реваншу. Политический процесс, который изначально начинался с фактического признания всеми сторонами субъектности Нагорно-Карабахской Республики (НКР), впоследствии стал геополитической удавкой. Укрепив свое положение, Азербайджан начал последовательную стратегическую кампанию не только против Армении и Арцаха, но и всех этнических армян по всему миру. НКР была выключена из переговорного процесса, и мир начал привыкать к крайне выгодной для азербайджанской стороны версии о том, что нет никакого арцахского субъекта, существует лишь 20% оккупированных Арменией территорий. 

И все это происходило на фоне массового оттока населения из Армении, а также тотального транжирства армянского лоббистского ресурса на принятие бесполезных резолюций о признании геноцида армян. Как бы мы не относились к официальному Баку, их позиция характеризуется последовательностью, постоянством и прозрачностью. Даже примитивный и банальный нарратив о том, что любой армянин – враг - помогает поддерживать страну в мобилизованном состоянии. За последние десять лет Азербайджан убедился в двух вещах: политические решения всегда можно купить (как в случае с Сафаровым), международное сообщество и даже союзники Армении всегда воздерживаются от применения реальных инструментов давления (ни санкции, ни эмбарго). Пока они привыкли видеть лишь риторику, за которой иная реальность –  «Солнцепеки» российского производства и энергетические интересы Запада. Если мы хотим изменить ситуацию, придется принять и переварить эту реальность на всех уровнях армянского мира. 

В чем заключается наш стратегический подход? Мы до сих пор не знаем, в чем состоит наш концептуальный интерес. В целом существует три потенциальных сценария дальнейшего развития всего процесса, связанного с Арцахом. 

Первый – армянская сторона четко и на всех уровнях придерживается стратегии «Миацум» и дает старт процессу включения НКР в состав Армении. Этот шаг станет не только превентивным ответом на наступательную политику Азербайджана, но и покажет, кто из внешних сил является нашим союзником в долгосрочной перспективе, а кто имитирует партнерство для решения собственных задач. 

Второй – нарратив «ни пяди земли», который начинает постепенно сдуваться самими армянскими чиновниками. Идет постепенное признание того, что реальный предмет переговоров – это сдача территорий в обмен на политические иллюзии. Однако в ситуации, когда международное сообщество закрывает глаза на заявление Алиева о принадлежности Сюника, Севана и Еревана Азербайджану, смерти подобно даже думать о какой-либо территориальной уступке под каким-либо соусом. 

Третий сценарий – мы говорим твердое «нет» всем внешним силам, требующим от нас уступок без гарантий немедленного международного признания НКР и начинаем готовиться к войне. Принимая стратегическое общенациональное решение, мы должны очень четко понимать, что при выборе второго варианта нация получает не только позор, но и войну, которая будет разворачиваться по всем фронтам. Конечно, теоретически можно рассмотреть выжидательную тактику. Однако этот вариант может позволить себе совершенно другая Армения – с пятимиллионным населением, с развитой экономикой, с собственным военно-промышленным комплексом и разветвленной международной лоббистской сетью. 

Возможности поэтапного создания этих условий упущены еще в 90-х гг., а времени на ускоренную реорганизацию уже нет, особенно на фоне внутренней грызни за власть мелких партийных и оппозиционных групп. При этом выбор в арцахском направлении – только начало (хотя и очень важное). Впереди нас ждут большие проблемы, идущие из глубоких недр американо-российского и ирано-израильского кризисов. 

Конечно, ни один аналитик не станет давать развернутые рекомендации в открытом доступе, поэтому я ограничусь рядом фундаментальных направлений. 

В краткосрочной перспективе (1-3 года) нужно прийти к общенациональному согласию и примирению, чтобы завершить фазу губительного внутреннего кризиса и неопределенности. В ближайшие месяцы должны быть реорганизованы все институты, отвечающие за выработку и принятие внешнеполитических решений. Нынешние институты и министерства, построенные по советскому бюрократическому образцу, априори заточены на проведение провальной политики (достаточно проанализировать кадровую политику последних десяти лет в основных министерствах). При консультации с ведущими мозговыми центрами начать разработку «Стратегии национальной безопасности» (не обновлялась с 2007 года!), «Концепции внешней политики», «Стратегии экономического развития», «Концепции интеллектуальной безопасности» и, что самое главное, «Общенациональной Доктрины», в которой будут определены приоритеты армянского мира на пять, десять, двадцать и пятьдесят лет. 

Многомиллионные общины должны быть институционализированы в единый политический институт Диаспоры (свое видение я уже представил в одной из своих колонок).  

В среднесрочном промежутке (3-6 лет) – начать строительство армянского государственного лобби в Протестантской Америке. Соединенные Штаты еще длительное время будут сохранять за собой статус глобального гегемона. Доступ к экономическим, военно-политическим (НАТО) и технологическим инструментам Америки будет определять успешность той или иной страны и нации. Азербайджан, пользуясь поддержкой Израиля и произраильского лобби, постепенно создает широкие лоббистские сети в США. Армянская сторона, сосредоточившись на ряде демократических штатов (Калифорния, Массачусетс), рискует потерять Республиканский юг, который является мотором американской политики. Из-за отсутствия серьезного лоббинга Армения из года в год лишается значительной части американских внешних ассигнований. С 2000-х гг. общий объем безвозмездной помощи сократился с 80 млн. долларов (средняя цифра) до 6 млн. долларов. Кроме того, нынешним армянским организациям не удалось использовать факт апрельской агрессии Азербайджана для продвижения вопроса о возобновлении 907-го раздела. Необходимо полностью перезапустить американское направление, иначе наши противники заполнят и этот вакуум. 

Арег Галстян – кандидат исторических наук, постоянный автор/эксперт журналов The National Interest, Forbes, The Hill и The American Thinker. 

Высказанные в колонке мысли принадлежат автору и могут не совпадать с точкой зрения Медиамакс.