Посвящается памяти Национального Героя Армении
                                                                                               Монте Мелконяна

В 1996 году в печать вышла книга писателя-историка Джеффри Шаара «Боги и Генералы», в которой автор описывает одну из самых трагичных страниц в американской истории – Гражданскую войну 1861-1865 гг. Свою цель Шаара видел в необходимости четкого разграничения типажей. Он выделил две основные категории: «Боги» – это коллективный образ тех, кто пошел на эту войну ради высоких моральных и нравственных идеалов, прочность которых не зависела от смены конфигурации; «Генералы» – офицеры доблести, которые, несмотря на все внутренние сомнения, выполняли приказы и играли по строгим правилам. И самое важное в сюжетной линии – это изменение поведенческой модели реальных героев в сложный поствоенный период, когда многие с легкостью предавали свои принципы ради получения материальных благ и забывали о своей клятве оставаться солдатами нации, держась подальше от развращающих душу властных коридоров. Другие же завершали свой жизненный путь, сохраняя верность сложным для большинства идеям, тем самым обессмертив свои имена, став «Богами».

В армянских просторах интернета активно обсуждается выдвинутый тезис-вопрос о том, в чем отличие Монте Мелконяна от других участников арцахской освободительной войны – Манвела Григоряна и Сержа Саргсяна. Если абстрагироваться от банальных эмоций, то эта тема представляет интерес и должна породить важные дискуссии, которые упорядочат определенный хаос и бардак в головах относительно места и роли различных феноменов и акторов в нашей истории. Данный анализ-ответ на этот вопрос будет носить исключительно субъективный характер (впрочем, как и любой другой, написанный отдельным индивидом). На мой взгляд, Монте Мелконян, безусловно, находится на несколько ступеней выше, наряду с такими деятелями, как Тигран Великий, Гарегин Нжде и Андраник Озанян, которых по философии Шарра можно отнести к категории «Богов». Чем это определяется и на основе каких критериев выстроена логика этого тезиса?

Первое – исключительная преданность принципам и идеалам. В одном из своих интервью бывший президент Серж Саргсян подчеркнул, что никогда в своей жизни не встречал человека, который был бы так предан идее («гахапар») и поглощен ею, как Монте Мелконян. Действительно, что могло заставить юного парня, родившегося в великой и богатой державе, обменять свое «личное» будущее ради сложно объяснимой борьбы за историческую справедливость. Он мог стать кем угодно: перспективным ученым, который был одним из ярчайших студентов Калифорнийского университета в Беркли, политиком, военным, дипломатом, бизнесменом и т.д. Его образование, трудолюбие и эрудиция открывали дорогу в любую развитую страну мира, но Монте выбрал сложный и тернистый путь воина нации. Для кого-то это может прозвучать пафосно, но именно так называют тех, кто сознательно примкнул к Армянской секретной армии освобождения Армении (АСАЛА), защищал армянские кварталы Бейрута во время Гражданской войны в Ливане, помогал общине в Иране, каждый день рисковал жизнью, лишился свободы и при первой возможности оказался в Арцахе. После тюрьмы он мог объявить о завершении своей миссии и исполнения своего долга, уйти на покой и провести остаток дней рядом с семьей. Именно так сделали многие прославленные бойцы, поэтому они и остались в статусе «Генералов». 

Второе – борьба во имя нации и государства. Большинство командиров арцахской войны сражались за свои дома, семьи и землю, на которой родились. Монте Мелконян – воплощение идеального единства и гармонии между общиной и той частью Великой Армении, которая в результате распада Советской империи стала независимой Республикой Армения. Он не был рожден там физически, но его метафизическое перерождение произошло на Армянском Нагорье, которое он посетил в школьном возрасте. Путь Монте доказывает, что поиск себя соотносится с процессом постоянного и непрекращающегося развития личности. Эрик Эриксон, известный американский психоаналитик, отмечает, что человек – это не археологический курган, где история расположена пластами, а существо, которое по мере взросления делает свое прошлое частью будущего, а любую прошлую среду частью своего настоящего окружения.

Таким образом, чувство идентичности позволяет реализовать способность видеть свою жизнь в контексте непрерывности как ретроспективно, так и в перспективе. Монте Мелконян сумел феноменально быстро прийти к армянской «достигнутой идентичности», избавившись от «преждевременной американской идентичности».  Поэтому он находил совершенно обычным свои подвиги и приезд в Арцах. Действительно, борьба армянина за восстановление армянской государственности – совершенно нормальное явление, ведь сильная нация и независимое государство, с его точки зрения, высшие ценности. Монте также видел одну из основных проблем развития армянского народа в отсутствии национальной аристократии, способной мыслить стратегически. Он даже позволил себе критику в адрес царя Тиграна Великого, который совершил стратегическую ошибку, поссорившись с Римом ради понтийского царя Митридата Евпатора, который на тот момент потерял контроль над своей империей.

Сочетая в одном лице офицера и эрудита, Монте уже тогда четко видел условия нашего долгосрочного успеха или краха. Именно по этой причине он повторял, что Арцах – это начало борьбы, но не конец, и что именно с потерей этой части армянского мира можно закрыть последнюю страницу армянской истории. Он глубоко верил, что именно через поле боя, борьбу с собой и со своими страхами можно выйти на тропу мира и процветания. Он предвидел, что армянскому народу предстояло пройти через длинный и сложный путь.

Отсюда возникает уместный вопрос: если тот же Серж Саргсян или Манвел Григорян ничем не уступали Монте Мелконяну, то почему они не укрепляли государственный иммунитет Армении, имея все возможности для трансформации страны в закавказскую супердержаву? Что мешало им продолжить борьбу и выйти на новые политические и экономические рубежи? К сожалению, мирская жизнь, большая политика и материализм высосали все те идеи и идеалы, которые были мотивационным двигателем того же «коллективного Саргсяна» во время освободительной войны. 
 
Монте бережно относился к каждому солдату, дому, семье, танку и даже бутылке воды, понимая, что иной подход непозволителен для небольшой нации с крайне ограниченными ресурсами. История не терпит сослагательного наклонения, но я убежден, что человек c подобными принципами и качествами не стал бы заложником власти и материализма, ибо судьба неоднократно его испытывала. И самое главное, Монте не имел привычки персонифицировать победы, но брал на себя ответственность за провалы, не допуская каких-либо спекуляций, способных навредить решению общенациональных задач. Он не ассоциировал государство с какими-либо личностями, не считал свое личное благо категорическим абсолютом, ради которого можно рисковать национальными интересами. Монте Мелконян был лучше нас, и, вспоминая его, мы стремимся стать хоть немного похожими на него.  

Покойся с миром, воин армянского мира, потомок и продолжатель миссии Тиграна Великого. «Боги» не умирают.

Арег Галстян – кандидат исторических наук, постоянный автор/эксперт журналов The National Interest, Forbes, The Hill и The American Thinker.

Высказанные в колонке мысли принадлежат автору и могут не совпадать с точкой зрения Медиамакс.