- Со времени переговоров в Ки-Уэсте прошло 10 лет. Если оценивать этот процесс с сегодняшних позиций, насколько реальным было достижение мира во Флориде? 

- Бросая ретроспективный взгляд на Ки-Уэст, могу сказать, что он стал определенным «отклонением» от предыдущей логики переговорного процесса. Отклонением в том смысле, что делалась попытка дать окончательное решение вопросу, все завершить сразу, не оставляя ничего на будущее. Этот документ должен был дать проблеме полное и окончательное решение.

Думаю, что эта логика родилась в результате контактов Роберта Кочаряна и Гейдара Алиева. Я полагаю, что подобное решение проблемы могло быть идеей Гейдара Алиева, учитывая его возраст и желание передать власть сыну. Возможно, президент Азербайджана хотел снять будущий груз с плеч сына, что было естественным желанием для человека, который считал себя отцом не только своего сына, но и всей страны.

Ки-Уэст был отклонением и в идеологическом смысле. У американцев есть такое выражение “Too good to be true” («Слишком хорошо, чтобы быть правдой»). В тот период речь шла о включении Нагорного Карабаха с частью Лачина под суверенитет Армении. То есть, Армения и Нагорный Карабах должны были стать одним государством. По моей сегодняшней оценке, с точки зрения Азербайджана это не было равноценным обменом: Азербайджан всего лишь должен был получить право на бесперебойную коммуникационную связь с Нахичеваном по территории Армении. Это было стержнем документа.

- На наш вопрос, что стало причиной того, что Ки-Уэст не получил продолжения, бывший американский сопредседатель Минской группы Кэрри Кавано ответил, что главной преградой стало то обстоятельство, что ни одна из сторон не провела необходимой работы для подготовки общественной мнения к серьезным взаимным уступкам. Согласны ли вы с этим мнением или же провал, тем не менее, был обусловлен тем, что Алиев пошел на попятную? 


- Уже в Ки-Уэсте нам стало ясно, что Алиев вряд ли сможет реализовать договоренности. Возвращаясь оттуда, мы пришли к этому заключению. Думаю, по этой причине Роберт Кочарян не почувствовал потребности раскрыть документ, провести работу с политическими силами и народом. Тем более, что окончательного согласия вокруг всех пунктов этого документа не было. На столе лежало всего лишь предложение, которое содержало в себе и неприемлемые для нас пункты. Исходя из этих двух причин, для нас было бессмысленным начинать работу с политическими силами. Во-первых, мы не пришли к окончательному согласию, и, во-вторых, мы почувствовали, что Алиев не может осуществить соглашение.

- А если бы Алиев смог и пожелал продолжить процесс, армянская сторона пошла бы до конца?

- Думаю, что в этом документе содержалось достаточно много положительных элементов. Тот факт, что Нагорный Карабах становился частью Армении, уже воодушевлял. Но, с другой стороны, по вопросу связи с Нахичеваном были элементы, беспокоящие нас. В том виде, в котором предложение лежало на столе, оно не было для нас приемлемым. И сейчас трудно сказать - получили бы мы по этой части то, что желали?

Могу однозначно сказать, что не было и речи о передаче Азербайджану и пяди территории Армении, это исключалось. Речь шла лишь об установлении связи с Нахичеваном. Но предложение, даже в этом виде, для армянской стороны не было приемлемым и нуждалось в дальнейших переговорах.

- Вспомните, пожалуйста, какова была атмосфера в Ки-Уэсте. Это был первый случай в переговорном процессе, когда президенты Армении и Азербайджана вели переговоры несколько дней, в уединении.

- Встреча началась очень плохо. Когда в первый день в присутствии Колина Пауэлла президенты представили свои позиции, Алиев, произнес, наверное, самую жесткую речь за всю историю переговорного процесса. Мы все посмотрели друг на друга, думая - зачем мы прибыли сюда? Однако на следующий день все изменилось. Наверное, это был стиль: обычно Алиев говорил публично одно, а за кулисами - другое.

Характер переговоров был таким, что сопредседатели часто работали со сторонами по отдельности. Когда они работали с Азербайджаном, мы были свободны весь день и могли отдыхать, наслаждаясь великолепной природой Ки-Уэста. После очень тяжелого и напряженного первого дня, создалась достаточно хорошая атмосфера, и могу сказать, что наше общение с Азербайджаном было нормальным.