Здравствуйте, уважаемый отец Бернар Кинви!

Я пишу вам из России, большой холодной и далекой северной страны. Меня зовут Ирина, мы почти ровесники, и это, вероятно, единственное, что нас хоть как-то объединяет. Мы живем на одной планете, но в совершенно разных мирах, которые едва ли соприкоснулись бы когда-либо, если бы не это мое письмо Вам.

Отец Бернар, когда я узнала о том, с каким упорством и мужеством Вы делитесь своим добрым сердцем с теми, кто нуждается в защите и заботе, мне тоже захотелось дать Вам что-то, что может помочь Вам в Ваших трудах.

Я поделюсь с вами тем, чего у вас нет, и не может быть - чего в Африке точно не хватает, так это снега. Зато у нас его хоть отбавляй, так что если я немножко отправлю вам в Африку, не возникнет никакого дефицита.

Вы когда-нибудь видели снег, отец Бернар? Честно говоря, сомневаюсь, но если и видели, то наверняка недолго и немного. И уж едва ли Вы можете представить, каково это – когда снег точно такая же часть пространства, как дома, люди, деревья и все остальное. Я постараюсь Вам объяснить. Вы бывали в пустыне? Наверняка, бывали. Теперь представьте себе, что пустыня вдруг стала белой как молоко, пушистой как кошка и холодной как лед. Как же мне объяснить вам, что такое по-настоящему холодно... Я знаю, что по ночам пустыня остывает, иногда очень сильно. Теперь представьте, что пустыня не согреется утром, когда взойдет солнце, а наоборот, остынет еще сильнее. И будет остывать несколько месяцев подряд.

И каждые несколько дней (а иногда и чаще) с неба будет падать очень много холодных кусочков ваты, каждый размером  никак не больше ногтя. Когда их насыплется хотя бы по колено (на самом деле, это мало), будем считать, что наступила настоящая русская зима.

«Снегопад» – это когда с неба падает снег. Снег может идти целый день, а потом целую ночь, потом еще пару дней, хотя иногда дело ограничивается парой часов. Мы, русские, очень любим такой снег, иногда приходится вытерпеть целую зиму (на самом деле, у нас просто нет выбора) ради пары-тройки чудесных снегопадов. Когда идет снег, все успокаивается, становится белым и безвинным, небо и земля заполняются тишиной и покоем. Снег – это прощение. Все, что оставалось на земле грязного, страшного, неприятного, исчезает под снежным пологом, будто и не было. Всякое движение замедляется, а то и вовсе останавливается, засыпанный снегом мир засыпает. Не остается ничего – только белое полотно, которое поначалу кажется новым, беспамятным, невинным.

Снег мягкий, снег красивый, снег добрый. Маленькие дети его даже едят. Абсолютно все взрослые запрещают это, и абсолютно все дети делают это. Моему сыну три года, и его воспитатели в детском саду каждый день жалуются мне, что он ест снег – принято считать, что это небезопасно, от этого можно заболеть. Я делаю строгое лицо, но не могу заставить себя ругать его – когда становишься взрослым, снег перестает быть вкусным. Я недавно попробовала сама – нет, мне уже невкусно,  - и решила, что пусть уж моему мальчику будет вкусно, пока это волшебство еще с ним.
Если бы взрослым доставалось немного больше волшебства, может быть, они перестали бы мучить друг друга, как думаете, отец Бернар? Если бы все было так просто – засыпал негодяев снегом, и порядок...

Простите мне, если тон моего письма показался Вам некстати легким – или холодным. Надеюсь, мне удалось переслать Вам если уж не кучу снега, то хотя бы минуту отдыха и пару улыбок. Пусть, если вокруг Вас будет слишком жарко, в Вашей душе идет снег.

Искренне ваша, Ирина Кузнецова
Россия