Иен Бреммер
Американские и иранские переговорщики провели в Омане четвертый раунд ядерных переговоров. Позиции сторон по-прежнему далеки друг от друга по фундаментальным вопросам, у них разные ожидания, и у них заканчивается время. Но впервые за многие годы есть повод для оптимизма. Особенность этого момента заключается не в неожиданном сближении позиций, а в общем признании того, что дипломатия предпочтительнее конфронтации.
Иран настаивает на том, что его ядерная программа носит исключительно гражданский характер, и последние оценки разведки США заключатся в том, что в настоящее время он не создает ядерное оружие. Тем не менее, деятельность Ирана по обогащению урана значительно расширилась с тех пор, как Дональд Трамп вывел США из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) в 2018 году. Сегодня Иран является пороговым ядерным государством с достаточным количеством урана, обогащенного до 60%, чтобы произвести шесть ядерных боеголовок (если его обогатить до 90%), и способностью «рвануть к бомбе» примерно за шесть месяцев (хотя создание оружия, вероятно, займет от одного до двух лет).
Для большей части Запада такая ситуация неприемлема. Без дипломатического прогресса к концу июня США будут вынуждены запустить механизм «восстановления» санкций ООН. Но это уничтожит остатки дипломатических усилий, побудит Иран выйти из Договора о нераспространении ядерного оружия и повысит риск военного конфликта.
Трамп хочет комплексной сделки, которая выходит за рамки СВПД в ограничении обогащения, сдерживании развития ракет и изменении регионального поведения Ирана. Но это фантазия. Иран не согласится на полное сворачивание своей ядерной программы, не говоря уже о разрушении своих региональных альянсов - тем более в ближайшие недели. Он также не откажется от обогащения урана или создания баллистических ракет, которые являются центральными в его стратегии сдерживания.
Но даже в этой ограниченной среде дипломатический путь остается открытым. Обе стороны имеют стимулы заключить менее амбициозное соглашение, чтобы избежать военной конфронтации. Трамп не склонен начинать новые войны. Недавнее увольнение его советника по национальной безопасности Майкла Уолца, «ястреба» по отношению к Ирану, было показательным. Так же как и его объявление о перемирии с хуситами в Йемене.
Трамп предпочитает договорной исход, как и его союзники в Персидском заливе, и он считает, что лучшее время сегодня, когда Иран существенно ослаблен. Поскольку усилия его администрации по посредничеству в прекращении огня между Россией и Украиной пробуксовывают, иранское досье предлагает ему лучший – и, возможно, единственный – шанс на крупный дипломатический успех до конца года.
Хотя Иран изначально отверг формальные контакты, его лидеры в конечном итоге одобрили непрямые переговоры через Оман, указывая на готовность к прямым переговорам, если там будет достигнут прогресс. Этот сдвиг отражает признание иранским режимом того, что продолжающаяся экономическая и дипломатическая изоляция несет всё большие издержки. Иранские чиновники рассматривают снятие санкций как необходимое условие для преодоления медленного коллапса экономики и сдерживания рисков для режима в случае волнений в обществе.
Хотя иранцы рассматривают Трампа как враждебного субъекта, некоторые считают его желание добиться дипломатических «побед» и его нежелание начинать новые войны возможностью добиться передышки без крупных уступок. Хотя Иран не контролирует хуситов напрямую, он, согласно сообщениям, оказал на них давление, чтобы они согласились на прекращение огня. Это улучшило атмосферу для ядерных переговоров.
Камнем преткновения является способность Ирана к обогащению урана. Он отверг предложение госсекретаря США Марко Рубио полагаться на импортный уран для своей гражданской ядерной программы, а не обогащать его внутри страны. Исламская республика рассматривает обогащение как неоспоримое суверенное право. Тем не менее, она остается открытой для более ограниченной сделки, которая ограничила бы обогащение, обеспечила бы верификацию со стороны Международного агентства по атомной энергии и предоставила бы достоверные гарантии того, что она не создает ядерное оружие.
Недавние заявления из Белого дома также стали свидетельством большей гибкости. 4 мая Трамп заявил, что его главная цель - предотвратить приобретение Ираном ядерного оружия, а не устранить его гражданский ядерный потенциал. 7 мая вице-президент Дж. Д. Вэнс повторил, что Иран «может иметь гражданскую ядерную энергетику». Это может позволить заключить «узкое соглашение», целью которого будет поддержание дипломатии после лета.
Это, конечно, не самый предпочтительный исход для Америки. Трамп известен своим нетерпением и будет скептически относиться к сделке, которая будет казаться разработанной с целью обвести его вокруг пальца. Но всеобъемлющее соглашение между сторонами, которые глубоко не доверяют друг другу, не может быть согласовано за два с половиной месяца. После того, как Трамп пригрозил бомбить Иран, если переговоры провалятся, более скромная сделка является единственной жизнеспособной альтернативой военной конфронтации. К счастью, Трамп всегда демонстрировал готовность отойти от максималистских позиций, если у него есть возможность заявить о политической победе.
В случае прогресса США отложили бы восстановление санкций либо неформально, через давление на своих европейских союзников, либо путем поиска новой резолюции Совета Безопасности ООН для продления срока. Союзники США в Европе, и даже Россия и Китай могли бы поддержать такой шаг, если бы он был сформулирован как способ избежать кризиса. Этот подход сохранил бы возможность восстановления санкций, сохраняя дипломатический путь открытым и предотвращая немедленную эскалацию.
Военный вариант остался бы на столе. США расширили развертывание своих сил в регионе, что служит как переговорным рычагом, так и подготовкой к потенциальным воздушным ударам в случае провала переговоров.
Гарантии успеха нет. Иран может отвергнуть условия США или тянуть время в надежде добиться дальнейших уступок. Трамп может решить, что уступки недостаточны, и сменить курс на восстановление санкций. Если переговоры рухнут, и США или Израиль атакуют ядерные объекты Ирана, Иран ответит ударом по военным целям США в регионе и перейдет к созданию своей ядерной программы для военных целей.
Все это реалистичные сценарии. Но, несмотря на эти риски, текущий раунд дипломатии представляет собой наиболее серьезную возможность для ядерной деэскалации с момента краха СВПД семь лет назад.
Copyright: Project Syndicate, 2025.
www.project-syndicate.org
Комментарии
Здесь вы можете оставить комментарий к данной новости, используя свой аккаунт на Facebook. Просим быть корректными и следовать простым правилам: не оставлять комментарии вне темы, не размещать рекламные материалы, не допускать оскорбительных высказываний. Редакция оставляет за собой право модерировать и удалять комментарии в случае нарушения данных правил.