В июле 2020 года вышла книга мемуаров бывшего президента Франции Никола Саркози «Время бурь» (Le Temps des Tempêtes), в которой он, в частности, рассказал о своей роли посредника в урегулировании вооруженного конфликта между Россией и Грузией. Агентство «Новости-Грузия» приводит эту часть книги, отрывки из которой мы предлагаем вашему вниманию.

Президент Франции пишет, что узнал о войне 8 августа 2008 года на церемонии открытия Олимпиады в Пекине:

«Я только устроился на стадионе, когда ко мне приблизился бледный и нервный Жан-Давид Левитт, мой главный дипломатический советник:

«Я только что узнал очень плохую новость. Российская армия пересекает грузинскую границу. Похоже, они собираются вторгнуться в страну». Владимир Путин сидел от меня в двадцати метрах. Я сразу же подошел к нему, чтобы узнать, что происходит. Я попросил его дать хотя бы 48 часов, чтобы успокоить ситуацию, но получил от него холодный отказ — «Нет, нет, нет!». Место, в котором мы находились, совершенно не было приспособлено для такого разговора. Кроме этого, я не хотел устраивать публичный скандал».

Затем Саркози пишет, что вернувшись во Францию из Китая, он узнал, что дела становились «все хуже и хуже».

«Русская армия находилась на территории Грузии и что совсем плохо — направлялась в Тбилиси. Все были в шоке. Я решил позвонить президенту России Медведеву».

Саркози пишет, что это решение вызвало разногласия среди его советников:

«Часть из них считала, что я должен говорить с премьер-министром Путиным, с человеком, который реально принимал решения, другая часть думала, что следует соблюдать протокол и позвонить президенту. Я тоже придерживался того мнения, что игнорирование Медведева поставило бы его в смешное положение. Вместе с тем, я знал, что если Путин захочет, то всегда сможет подключиться к переговорам.

Никола Саркози и Дмитрий Медведев

Фото: REUTERS

Прежде чем поговорить с Медведевым, я разработал план из трех пунктов, направленный на восстановление статус-кво, существовавшего до 8 августа. Медведев с его характерной теплотой внимательно выслушал меня, хотя и не взял на себя никаких обязательств. Тем временем российские войска шли в наступление по территории Грузии. 11 августа они были уже в 25 км от Тбилиси. Я уже представил самый ужасный сценарий — свержение Саакашвили и его замена пророссийским правительством, посаженным в Тбилиси Кремлем. Мне позвонил Джордж Буш и сказал, что поддерживает мой план, но также требует, чтобы русские были наказаны. Это наказание (к счастью) не предусматривало военной интервенции. Я оказался между двух огней: русские считали, что я на стороне грузин, а американцы и некоторые европейцы думали, что я был очень примирительно настроен в отношении русских. На самом деле, я занимал уравновешенную позицию».

После этого Саркози еще дважды говорил с Дмитрием Медведевым:

«Я знал, что он не тот человек, который принимает решения в Кремле. Однако я также знал, что он доверяет Путину. Короче, я решил воспользоваться его колебаниями и пошел ва-банк - я предложил ему, что приеду в Москву для продолжения углубленных переговоров. Перед отъездом я поставил ему только одно условие: «Я приеду, но когда мой самолет приземлится в Москве, я буду ждать официального объявления о том, что российские войска остановились. В противном случае я вернусь обратно, ни сделав в Москве ни шага». Мне нужна была эта гарантия, потому что часть моей команды опасалась, что мы можем оказаться в ловушке, устроенной Москвой».

На третий день после возвращения из Пекина Саркози отправился в Москву.

«За десять минут до посадки самолета я получил официальное сообщение, что Москва приказала своим танкам остановиться. Я вздохнул с облегчением – визит начинался хорошо. Однако остановить танки было недостаточно – теперь надо было, чтобы они отошли назад! Президент Медведев и российский «вечный» министр иностранных дел Лавров ожидали нас».

Фото: REUTERS

Сразу после встречи Медведев отвел Саркози в сторону и спросил, не будет ли он против, если к их ужину присоединится Путин.

«Напротив, я буду рад, если увижу его с самого начала». Я даже подумал, что участие Путина облегчит дело – у меня не было никакой надежды, что российские генералы будут подчиняться приказам президента Медведева, чего не скажешь о российском премьер-министре.

Тут появился Владимир Путин с немного опухшей щекой. «У меня невыносимая зубная боль. Я только что от зубного врача. Я в ужасном настроении», - сказал он. Услышав эти слова, я понял, что это не предвещает ничего хорошего. Мы устроились возле маленького стола. Нас было всего четверо – Жан-Давид Левитт, я и два российских лидера.

Параллельно в соседней комнате вместе ужинали Сергей Лавров, Бернар Кушнер (министр иностранных дел Франции в 2007-2010 годах), правая рука Медведева Сергей Приходько и мой советник Дэмиен Лорас.

Ужин начался невероятно плохо. Путин затянул длинный монолог. В течение не менее пятнадцати минут он никому не дал сказать ни слова. Это была обвинительная речь по поводу политики Саакашвили, его методов, его личности. Он был так выведен из себя, что несколько раз перекрестился, упоминая имя президента Грузии».

Этот монолог и жестикуляция Путина произвели огромное впечатление на Саркози.

«В конце он сказал мне, ни больше ни меньше, вот что: «Совершенное им преступление настолько велико, что он не может оставаться на том месте, где сейчас. Я и так не отличаюсь особой невозмутимостью, и все это заставило меня окончательно потерять терпение. Я с трудом его прервал и выйдя из себя, сказал: «Я не для того покинул Францию, чтобы выслушивать твои ругательства в адрес руководителя страны — члена ООН. Сюда меня привела моя добрая воля, чтобы помочь вам, чтобы найти выход из этой тяжелой ситуации. Ситуации, из которой все выйдут проигравшими и, в первую очередь, ты. Ты не хочешь ничего понимать? Очень хорошо – тогда я возвращаюсь обратно».

Саркози пишет, что вспылив, он вскочил, схватил пиджак, повешенный на стул, и направился к выходу.

«Да, но куда ты идешь?», - услышал я озадаченный голос Путина. «Мне тут делать нечего. Я не могу сказать ни слова, ты ничего не хочешь слышать. Так что я сообщу прессе, что моя миссия завершилась полным фиаско»,- ответил я. Путин приподнялся и на этот раз более вежливым тоном попросил меня остаться для продолжения переговоров, на что я указал, что переговоры пока даже не начинались. Хотя к столу я вернулся обнадеженный.

Никола Саркози и тень Дмитрия Медведева

Фото: REUTERS

Путин продолжил:

«У меня к тебе один вопрос: когда твой друг Буш повесил Саддама Хуссейна, ты не пошевелил и пальцем. А когда я говорю тебе, что Саакашвили надо выгнать, ты готов встать и уйти. Чем вызван этот твой двойной стандарт?». «Аа, вот, оказывается, что у тебя за мечта – закончить так, как Буш, которого ненавидит две трети всего мира», - ответил я. «Я не знал, что это цель твоей жизни!».

Саркози пишет, что на этих словах Путин расхохотался и сказал: «Зачет!». После этого начался спокойный разговор.

«Зубная боль у него почти прошла, в любом случае это его уже не беспокоило. Наконец-то я увидел перед собой спокойного и делового человека. Я попытался ему объяснить, что этот конфликт принесет только катастрофу. Какой авторитет завоевала бы Россия, уничтожив четырехмиллионную страну? Наш разговор продолжался четыре часа так, что никто ни разу не повысил голос. Хотя никакого выхода мы не нашли».

Никола Саркози и Дмитрий Медведев

Фото: REUTERS

Далее Саркози уединился со своей командой и составил план мирного соглашения из шести пунктов.

«Согласно этому плану, российские вооруженные силы должны были покинуть территорию Грузии. Российская армия оставалась только на территории Южной Осетии и Абхазии. Это не было идеальным выходом, однако это было гораздо лучше, чем полная оккупация страны. Путин также согласился, что будущий статус Абхазии и Южной Осетии должен быть определен в формате грузино-российских переговоров в Женеве. Таким образом, мы сумели избежать катастрофического сценария».

Теперь президенту Франции предстояло убедить грузин. Самолет Саркози сел в Тбилиси в 10 часов вечера. По его словам, в столице Грузии была полная тьма.

«В стране шла война, танки оккупанта стояли в 25 километрах от аэропорта. До этого я никогда не был так близко от передовой линии фронта. В городе не было никаких признаков жизни – везде царило безмолвие. Исключением было здание парламента и дворец президента. Дворец стоит на возвышенности и здание было очень агрессивно освещено, что создавало странный контраст с остальным городом, покрытым мраком».

Президент Саркози и его делегация заходят в кабинет президента Грузии.

«В кабинете у Саакашвили мне устроили искренний и эмоциональный прием. Там же были президенты Литвы, Польши и Украины, которые своим присутствием выражали поддержку Грузии. В углу я заметил двух человек, которые стояли отдельно. По ним было видно, что это были не грузины. Я спросил, кто они и что тут делают. Мне объяснили, что эти двое - американские советники Саакашвили. Я потребовал, чтобы они немедленно покинули комнату. Я хотел говорить с грузинскими лидерами с глазу на глаз, без посторонних свидетелей».

Никола Саркози и Михаил Саакашвили

Фото: REUTERS

Саркози указывает, что его разговоры в Тбилиси, возможно, прослушивались.

«Я ни на минуту не сомневался, что у русских есть достаточный технологический или человеческий ресурс, чтобы точно знать, что происходит в Тбилиси. Уже настала полночь, когда мы начали предметный разговор. Я попытался объяснить, что Грузия либо примет мой план, либо Тбилиси окажется в руках русских и это будет конец независимой Грузии».

Никола Саркози, Михаил Саакашвили, Хавьер Солана и Жозе Мануэл Барозу

Фото: REUTERS

Саркози вспоминает, что для Саакашвили стал неприемлемым пункт соглашения, согласно которому, будущий статус Южной Осетии и Абхазии должен стать предметом обсуждения на переговорах. 

«В первом часу ночи я позвонил Медведеву и попросил его убрать этот пункт. Это для них было еще проще, тем более, что российская армия оставалась на этой территории. В ответ Медведев выразил мне благодарность за проделанную работу. Он явно был в курсе всего. Грузинская система гораздо более прозрачна для ушей Кремля, чем это представляли себе принимавшие меня в Тбилиси!».