В начале марта 2023 года историк, литературовед, директор Музея литературы Грузии Лаша Бакрадзе сообщил о ценном приобретении сотрудников музея: они купили у букинистов рукописи грузинского поэта Тициана Табидзе с переводами стихов Саят-Новы на русский.

 

«Мы не знали, что Тициан Табидзе переводил Саят-Нову на русский, и насколько нам известно, эти переводы никогда не публиковались», - отметил Бакрадзе.

 

Родившийся в 1895 году и павший жертвой сталинских репрессий в 1937 году Тициан Табидзе учился в Кутаисской гимназии - там же, где и Владимир Маяковский.

 

В 1917 году году окончил историко-филологический факультет Московского университета и сблизился с русскими символистами. Сам Табидзе был одним из лидеров грузинской символистской группы «Голубые роги».

 

В 1931 году в Грузии познакомился с Борисом Пастернаком и поэты стали близкими друзьями.

Узнав о находке Лаши Бакрадзе, я решил выяснить, чем был обусловлен интерес Тициана Табидзе к творчеству Саят-Новы. Оказалось, что великий ашуг упоминается в нескольких стихотворениях Табидзе.

Тициан Табидзе

 

Так, в написанном в 1923 году стихотворении «Тбилиси» («О землю посохом ударил Горгасал…») есть такие строки (перевод на русский - Л. Мальцев):

От крови, склеившей шафранные страницы.

И если чья-то песнь, как стих Саят-Нова,

Как лебедь, крылья над тобою распростерла,

То знай, что эти полумертвые слова

Текут из насмерть перерезанного горла.

Ты - город-мученик, и вечный твой гранит

Мне стал уже давно источником мучений, -

Певец твой легендарным соколом сгорит

В неопалимости купины поколений…

Так жди, когда, тобой сраженный влет,

Поэт к ногам твоим, как сокол, упадет.

Саят-Нова (картина Эдварда Исабекяна)

 

А вот стихотворение «Мухамбази, которое не поется» (перевод на русский - Л. Мальцев):

Из Ортачалы плыл Орбелиани

С уловом рыбы в легком челноке,

Зурна звенела в утреннем тумане,

Как будто бы подъем в татарском стане

Пронзительно трубили вдалеке…

И зурначами встрепанное утро

Уже грузилось в сливах на мулов,

В корзинах отливая перламутром

Росы коджорских утренних лесов.

Саят-Нова словами поутру

Трясет за косы сонную Куру, -

Там песнь его вовсю Каро горланит:

«Где прогремят стихи Саят-Нова,

Там гром гремит и клонится трава!»

И вот проснулся мой Тбилиси,

Спросонья потянулись цепи гор.

Ущельями зевнув, поднялись выси

И вызывают сердце на простор.

На двух горах с зарею над Кабахом

Необычайно снег порозовел,

Как на щеках сестер, которых замуж

Орбелиани выдать не успел.

С зарей еще прекрасней храм Кашвети.

В такое точно время, на рассвете,

Орбелиани плыл в родные дали,

Туда, где тамаду уже давно

Рога, вином наполненные, ждали

И подносили с криками вино:

«А ну-ка, парень, пей до дна смелее!»

Я - Тициан. Пусть знают, как я пью…

Но я в стихах во много раз сильнее:

Не только гром гремит под песнь мою -

Она под шум кладбищенской травы

Рассыплет в щепы гроб Саят-Новы.

В изданной в 2015 году в Санкт-Петербурге книге Галины Цуриковой «Тициан Табидзе. Жизнь и поэзия» о стихотворении «Мухамбази, которое не поется», говорится:

«Это - литературный эксперимент. Тициан далек от мысли уподобиться народному певцу. Лет десять спустя, когда проблема народности будет повсеместно в литературе выдвинута на первый план и слава народных певцов будет вознесена буквально на недосягаемую высоту, Тициан сочтет необходимым уточнить свое отношение к этой области поэтического творчества. В опубликованной в 1935 году статье «Саят-Нова» он пишет:

 

«Лично я против того, чтобы канонизировать жанр ашугов в грузинской литературе,  против тенденции, которая когда-то намечалась в театре и литературе. Я также против того, чтобы низвести поэзию ашугов до поэзии кинто. Надо определить

ее первичное русло и найти ей литературное оправдание».

Тициан Табидзе

 

«Тициан сожалел, что почти ни один грузинский и армянский писатель не знает языка своего собрата, «несмотря на то, что на протяжении многих веков мы близки как в географическом, так и в культурном отношении»», - пишет Галина Цурикова, отмечая, что для него образцом «интернационализма» в литературе был именно Саят-Нова, писавший на армянском, грузинском и тюркском языках.

В книге «Тициан Табидзе. Жизнь и поэзия» говорится, что «восполняя этот пробел, Табидзе создал краткий очерк грузинской литературы XIX века и современной, который вышел в переводе на армянский язык при участии друга поэта Егише Чаренца.

Егише Чаренц

 

Один экземпляр этой книги Чаренц подарил автору с надписью:

«О Тициан! Так как твоя книга в условиях бумажного кризиса отпечатана нами не очень блестяще, то велел сей экземпляр озолотить в стиле наших переплетов допотопных времен! Прими и не огорчайся на Арменгиз. Привет сердечный. Твой Егише Чаренц. 1932. III. 14. Эривань».

Галина Цурикова приводит также воспоминания Гургена Маари:

«В последний раз я видел Тициана в Минске, в феврале-марте 1936 года. Я встретился с ним случайно, в коридоре гостиницы. Он повел меня к себе, познакомил с женой Ниной. Помню, Чаренц всегда с восторгом говорил о Нине Табидзе: - Вот какая жена должна быть у поэта!..».

Ара Тадевосян