24 сентября в зале «Арам Хачатурян» выступит один из выдающихся современных пианистов, народный артист России Николай Луганский. Вместе с Государственным симфоническим оркестром Армении он исполнит произведения Прокофьева и Чайковского.

В 2018 году, на Мальтийском международном музыкальном фестивале корреспонденту Медиамакс предоставилась возможность побеседовать с Николаем Луганским - утонченным интеллектуалом, виртуозом и романтиком. 

Предлагаем вашему вниманию фрагменты из этой беседы.

Рахманинов

Впервые я сыграл Рахманинова («Баркарола» Оp. 10), когда мне было 9 или 10 лет. Пару лет спустя по заданию учительницы я выучил два этюда-картины - «Метель» и «Море и чайки», и с тех пор Рахманинов занимает особое место в моей жизни. 

Сегодня произведения Рахманинова составляют значительную часть моего репертуара. В течение каждого сезона я исполняю как минимум четыре из пяти его концертов. 

Музыка Рахманинова очень разнохарактерная: она может быть и дуновением ветра, и течением реки. Самое главное, что в ней присутствуют самые сильные человеческие чувства: зарождение страсти, любовь, порой даже ненависть. Эти состояния, за исключением нескольких величайших стихотворений, в словах становятся «простенькими», но они необычайно точно выражены  в музыке - у Шопена, Вагнера и, в первую очередь, у Рахманинова. 

Другие композиторы

Были композиторы, которые стали «моими» со временем. Лист, например. В молодости я думал, что у него очень много «позы», театральности, работы на публику. Сейчас я воспринимаю Листа совершенно по-другому: это действительно великий композитор. 

Из великих, пока не открывшихся мне  композиторов - Берлиоз. Есть еще оперы Верди, с которыми я не чувствую контакта. С детства я больше слушал немецкие оперы - Моцарта, Вебера, Вагнера, и поэтому Верди мне сложнее принять, это совсем другой язык культуры. Полагаю, что со временем это тоже придет.

В «свободное от музыки время»

У меня довольно много увлечений. Я люблю спорт, до сих пор играю в настольный теннис, бадминтон, уже реже - в футбол. Очень люблю шахматы, у меня есть друзья среди шахматистов. 

Я много читаю. Несмотря на то, что говорю на трех языках (английский, немецкий, французский), серьезную литературу я читаю на русском. 

Чехов

В современной России, в которой доминирует культ победителя, безусловно, нужно читать Чехова. Любое его сочинение напомнит, что речь прежде всего  должна идти о совести и людях, а не о том, кто у кого выиграл. 

Друзья-музыканты

У меня много друзей среди музыкантов, с которыми мы также играем камерную музыку. Из скрипачей это Вадим Репин, Леонидас Кавакос, Сергей Крылов. Из виолончелистов - Александр Князев. 

Пианист Вадим Руденко - мой хороший друг, с ним мы играем на двух роялях. 

Из представителей более старшего поколения я безумно люблю бразильского пианиста Нельсона Фрейе.

Мы приятельствуем с Денисом Мацуевым, Алексеем Володиным. У пианистов, как мне кажется, чувство ревности и конкуренции развито не так сильно, как у остальных представителей музыкальных профессий. В очень молодом возрасте оно, может, и присутствует, но я этого практически не замечал. 

Эйфория 

Я не особо верю в эйфорию во время выступления. Если в течение концерта исполнитель будет пребывать в эйфории, у зрителя ее точно не будет. 

Бывают моменты, когда сам себя забываешь, но это случается очень редко.  

«Мужская» и «женская» музыка

В музыке действительно очень сильно чувствуется «мужское» и «женское» начало. 

Рахманинов - композитор с очень сильно выраженным «мужским началом». У Шопена, одного из самых любимых моих композиторов, сильно выражено «женское начало». Пожалуй, Шопен в этом смысле находится на первом месте по своей  тонкости, внутренней уязвимости и зависимости от своего эмоционального состояния. 

Но в музыке с «женским началом» есть и много жизнетворящего, как например, у Шуберта. 

Среди приоритетов в музыке с «мужским началом» на первом месте у меня стоит Бетховен, потом - Рахманинов. «Мужская» музыка и у Прокофьева. В некотором роде она даже «подростковая».

А абсолютные гении – Бах или Моцарт - были настолько близки к космосу и Богу, что нам и не дано почувствовать, какое из начал у них превалирует. 

С Николаем Луганским беседовала Анна Бубушян