Грузия продолжает переговоры с Россией относительно закупок российского газа. За это министра энергетики Грузии Каху Каладзе некоторые называют «предателем», а азербайджанские чиновники и депутаты следят за ходом переговоров с плохо скрываемой нервозностью.

Медиамакс попросил директора фонда «Армянский центр исследования общества» Севака Саруханяна помочь разобраться в нюансах грузино-российских переговоров и роли Армении в этом процессе.

- Почему Грузия начала уделять такое внимание вопросу диверсификации поставок газа? Сегодня можно часто видеть комментарии о том, что таким образом Грузия хочет сократить зависимость от Азербайджана - насколько оправданы такие мнения?

- Устремления Грузии по диверсификации поставок природного газа обусловлены не одним, а рядом факторов. Я бы выделил основные:

1) задержка разработки азербайджанского месторождения Шах-Дениз;

2) растущее потребление природного газа в Грузии за счет новых ТЭС;

3) цена на азербайджанский газ.

Если проанализировать все эти факторы, устремления Тбилиси станут вполне понятны.

Во-первых, структура ценообразования на импортируемый в Грузию газ напрямую связана с успехами Азербайджана по разработке крупнейшего месторождения Шах-Дениз (1-я и 2-я очереди), газ которого экспортируется по газопроводу Баку-Тбилиси-Эрзерум. 

Грузия, будучи транзитной страной для азербайджанского газа, согласно существующему соглашению с Баку, имеет право на покупку 500 миллионов кубических метров азербайджанского газа за 64$ , 250 млн. кубометров – за 55$ , около 500 млн. кубических метров так называемого «социального газа» Грузия получает за 189$ , остальная часть газа покупается по рыночной цене – около 237$ США.

Но самая выгодная часть контракта с Азербайджаном связана с так называемым бесплатным газом: на территории Грузии должны остаться 5% от транспортируемого по Баку-Тбилиси-Эрзерум азербайджанского газа из месторождения Шах-Дениз. Было рассчитано, что при транспортировке 30 млрд кубометров азербайджанского природного газа в Грузии в качестве платы за транзит бесплатно будут оставлены, соответственно, 600 млн кубических метров, что составляет почти четверть нынешнего потребления страны. Это весомый вклад в энергетическую безопасность Грузии и обеспечение низких цен.

По части реализации этого сегмента контракта произошли существенные изменения:

1) разработка месторождения Шах-Дениз начала задерживаться и в лучшем случае будет завершена в 2022-2023-х гг. (падение цен на нефть может отразиться на инвестиционных планах как SOCAR, так и BP – главного оператора проекта);

2) последние расчеты показывают, что Азербайджан в лучшем случае может направить по газопроводу 20 млрд кубических метров газа, что снизит грузинскую долю бесплатного газа до 400 млн кубических метров;

3) на сегодняшний день по газопроводу экспортируется 6 млрд кубических метров газа, что на данном этапе значительно снижает грузинскую долю и не дает стране практически ничего. Причем, траты на обеспечение транзита азербайджанского газа у Грузинской национальной корпорации нефти почти такие же, как при возможном экспорте 20 или 30 млрд кубических метров. То есть, самая выгодная часть контракта – по бесплатному газу – пока практически ничего Грузии не дает.

В итоге имеем достаточно однозначную ценовую картину в Грузии:

- 500 млн. кубометров за 64$

- 250 млн. кубометров за 55$

- 500 млн. кубометров «социального газа» за 189$

- около 700 млн. кубометров за 237$

- около 200 млн. кубометров газа бесплатно в качестве платы за транзит российского газа по территории Грузии в Армению.

При потреблении около 2,2 млрд кубометров природного газа в Грузии, до 700 млн кубометров Грузия вынуждена покупать по рыночным ценам у Азербайджана за 237$ . Это очень высокая цена, с учетом того, что 1000 кубометров российского экспортного газа в 2016-м будет стоить от 170 до 190$ . То есть, если Азербайджан не снизит цену на рыночный газ для Грузии, покупка российского газа чисто коммерчески будет намного выгоднее.

- Азербайджан действительно беспокоят шаги Грузии, или армянские СМИ выдают желаемое за действительное?

- Беспокойство, действительно, есть, и дело тут не в вопросе потери грузинского газового рынка. При появлении у Грузии ценовой альтернативы и нового источника поставок у Тбилиси может измениться позиция по транзитному газопроводу. Появится возможность для того, чтобы требовать больше обговоренного, тем более, что Азербайджан серьезно задержал разработку Шах-Дениза, на которую очень надеялась Грузия.

Более того, есть вероятность, что структура потребления азербайджанского газа в Грузии будет не расти, а напротив, стагнировать. Дело в том, что по так называемой льготной цене в 189 $ в Грузию поставляется «социальный газ». Грубо говоря, это газ для населения, но не для экономики. Потребление газа в социальном секторе Грузии практически достигло своего пика, а рост потребления обеспечивается за счет экономики, прежде всего ТЭС. В Гардабани открыта новая ТЭС, в процессе реализации другие проекты, которые и будут обеспечивать рост потребления. И здесь довольно простая математика: если для ТЭС Гардабани Азербайджан предлагает газ за 237$ , а Россия или Иран за 170$ , то грузинский выбор очевиден. Тем самым, рост потребления будет обеспечиваться за счет неазербайджанского газа, и Баку может стать поставщиком исключительно «социального газа», значительного роста потребления которого не будет.

Есть и другой момент. Азербайджанские чиновники часто говорят о том, что грузинский рынок мал и намекают на то, что потерять его – небольшая проблема. Это так, но только в том случае, если у Азербайджана будет выход на мировые рынки. А этот выход связан со строительством газопровода TANAP в Турции – важного звена цепочки экспорта азербайджанского газа. Газопровод этот должен быть построен за счет Азербайджана, а с учетом экономического кризиса и значительного сокращения доходов страны из-за падения цен на нефть, говорить о способности страны профинансировать проект на данном этапе можно с определенными сомнениями.

В итоге может оказаться, что из-за отсутствия инфраструктурных возможностей азербайджанский газ может оказаться «запертым» в регионе, а в этих условиях потеря части грузинского рынка может быть чувствительной.

- Министр энергетики Грузии Каха Каладзе сказал 11 января, что Грузия хочет изменить прежние договоренности с Газпромом и получать за транзит российского газа в Армению по своей территории деньги, а не 10 процентов от пропущенного объема. Чем обусловлено это желание Тбилиси: стремлением получить больше наличности в условиях экономического кризиса, или здесь есть и другие факторы?

- Мне кажется, что желание Грузии связано с падением цен на природный газ. В России и Армении часто при расчете стоимости транзита по территории Грузии исходили из стоимости российского газа для Армении. Если газ стоил 110 долларов, то, считали, что Грузия «забирала» себе газ на 11 долларов, если 165, то на 16,5 долларов. Но это неправильный подход. Следует исходить из международной цены на газ: если российский газ в Европе стоил 400 долларов, а для Армении - 165 долларов, то «Газпром» оставлял в Грузии 10% от 400$ , то есть, почти 40$ за каждые 1000 кубометров.

Следует понимать, что если бы Грузия 3 года назад захотела купить российский газ, то цена для нее была бы «европейской», а не «армянской». Это делало механизм 10% очень выгодным для Тбилиси. Но теперь цены на газ рухнули и в Грузии, скорее всего, рассчитали, что если «Газпром» будет платить международно признанным способом – N долларов за 100 км. транзитного пути, то Грузия в денежном эквиваленте выиграет больше, чем 10% от  общего объема. Вопрос в том, какая формула будет предложена для расчета цены на 100 км. транзита.

- Комментируя в начале декабря 2015 года для нашего агентства переговоры Грузии, Ирана и России, Вы говорили, что Грузия, скорее всего, будет закупать «виртуальный» иранский газ. То есть, Грузия подпишет контракт с Ираном о покупке газа и будет оставлять этот «иранский газ» из российского газа, транспортируемого в Армению. Взамен аналогичное количество газа в газопровод Иран-Армения будет закачивать Иран, и этот газ будет продаваться в Армении как российский. Если стороны обсуждают такую схему сделки, то получается, что для Армении по большому счету ничего не меняется и мы ничего не выигрываем?

- Думаю, что мы очевидным образом выиграем от такой схемы. Во-первых, увеличится нагрузка на газопровод Иран-Армения, который в разные периоды года либо не нагружен вообще, либо нагружен частично. Нам такая «полумертвая» инфраструктура не нужна, тем более что амортизационные и иные капитальные затраты на нее от малой нагрузки никак не уменьшаются.

Во-вторых, ирано-армянские взаимосязи от такой сделки станут только глубже. Это очень важно с учетом достаточно положительной динамики ирано-азербайджанских отношений, которую в Армении стараются, что я считаю крайне опасным, не замечать.

В-третьих, немного отойду от темы энергетики: нам жизненно необходимо углубление взаимодействия с Грузией, нам нужно больше связей с этой страной, необходимо, чтобы Тбилиси был бы жизненно заинтересован в хороших отношениях с Ереваном.

Более того, я считаю, что с Грузией мы должны идти по пути большей интеграции наших энергетических секторов, совместного развития коммуникаций и создания общих рынков – начиная от туристического, кончая рынком лекарств. Я не считаю, что членство Армении в ЕАЭС или Ассоциативное соглашение Грузии с ЕС этому помеха.

- То есть, Армения задействована в этом процессе в роли активного игрока, а не стороннего наблюдателя?

- Очевидно, что Армения выступает как заинтересованная сторона, которая от реализации такой схемы только выиграет. Что касается процессуальной части, то мне кажется, что как Армения, так и Иран в каком-то смысле - наблюдатели, так как основная проблема заключается в том, смогут ли две конфликтовавшие на протяжении лет стороны – Россия и Грузия – прийти к взаимовыгодному соглашению. Если смогут, то Армении и Ирану нужно будет только подключиться к этой схеме.

- Сегодня можно также слышать мнения о том, что если бы в свое время Армения «не уступила давлению России» и газопровод Иран-Армения обладал бы большей пропускной способностью, то сегодня можно было бы обсуждать не виртуальные, а реальные поставки иранского газа в Грузии. Что Вы можете сказать на этот счет?

- Я много слышал про давление на Ереван, но никаких подтверждающих это документов, или хотя бы свидетельств участников переговоров не видел.

Давайте допустим, что этого давления не было и мы бы построили газопровод с большей пропускной способностью. С учетом того, что ни один из глобальных игроков – ни Иран, ни ЕС, ни Россия, ни США – не был готов профинансировать строительство участка на армянской территории, то можно предположить, что это должны были бы сделать мы. Причем мы должны были бы довести этот газопровод до армяно-грузинской  границы и сделать это в период 2006-2008-го гг., когда у Грузии не было планов покупать иранский газ. Не будем забывать, что сегодня речь идет о возможной покупке Грузией всего лишь нескольких сот миллионов кубометров иранского газа, что экономически не может оправдать строительство широкой трубы от Мегри до Квемо-Картли.

Естественно, строительство широкой трубы было бы оправданным при транзите иранского газа по территории Армении и Грузии в Европу. Но труба диаметром 1,4 метра, от которой, как считается, мы отказались под давлением России, может обеспечить транзит всего лишь 6-7 млрд кубометров природного газа. Это не транзитная труба в Европу. В лучшем случае мы бы смогли отказаться от российского газа, но это означало бы, что вместо одной зависимости от России мы выбрали бы другую зависимость от Ирана.

И тут я бы вернулся к предыдущей части нашей беседы – армяно-грузинским отношениям. Газопровод Россия-Грузия-Армения – это пока еще основная, если не единственная инфраструктура, которая делает Грузию хоть немного зависимой от Армении. Отказ от этого газопровода означал и означает отказ от основной инфраструктуры, связывающей Грузию с Арменией.

- Как Вы считате, в условиях снятия или послабления санкций, наложенных на Иран, могут ли реализоваться идеи о торговле Ирана и Грузии электричеством через территорию Армении? Каха Каладзе в прошлогоднем интервью нашему агентству говорил, что «южное направление транзитного коридора является очень интересным и перспективным при условии создания необходимой правовой среды».

- Насколько мне известно, стороны уже подошли к подписанию соответствующего соглашения, есть заинтересованность также российской стороны и ЕС. Армения с 2009-го активно лоббировала данный проект, и он очевидно исходит из наших интересов, так как расширяет систему региональных связей в сфере энергетики с участием Армении.

Между тем, серьезного эффекта на состояние дел в экономиках Армении и Грузии этот проект не окажет. Что касается расширения связей между Грузией и Ираном вообще, то после снятия санкций тут серьезных подвижек ожидать не следует, так как у сторон кроме сферы энергетики никаких проектов в «режиме ожидания» нет. Есть перспектива объединения двух стран в одном транспортном узле в рамках китайского проекта Экономического пояса Шелкового пути, однако это перспектива не ближайщего будущего.

С Севаком Саруханяном беседовал Ара Тадевосян